Российские фигуристы Александра Степанова и Иван Букин в беседе с корреспондентом агентства «Р-Спорт» Еленой Дьячковой рассказали о своих эмоциях от оценок на чемпионате Европы в Остраве, где танцевальный дуэт занял пятое место, желании найти свое лицо, а также о планах на сезон и чемпионат мира в Хельсинки.

— Было ли у вас разочарование после чемпионата Европы? Все же ожидания наверняка были совсем другими…

Александра: – Не могу сказать, что у нас были какие-то конкретные ожидания, просто мы немножечко не поняли, что произошло, потому что с нами действительно такое случилось впервые. Но если говорить о результате, то в 2016-м году мы какими были на чемпионате Европы? Пятыми? И остались пятыми.

Иван: – Стабильно.

А: – Да. Конечно, хочется всегда быть выше, но, видимо, пока что не совсем наш черед.

И: – Вообще чемпионат Европы был очень интересным. Очень много было событий. Так все менялось в танцах на льду. Кто-то срывал программы…

А: – Обидно просто проигрывать тем, кому никогда в жизни не проигрывал. Это единственное, что я могу сказать. Вот это реально неприятно.

И: – С чистыми прокатами проигрывать.

А: – Да. Мы по своим ощущениям ничего не срывали, грубых помарок у нас не было. Вот только то, что уровни такие, для нас было непонятно. Из-за этих уровней мы в принципе и проиграли.

— Вы уже столько лет в спорте, для вас же все, что происходило с оценками, вряд ли было сюрпризом?

И: – У нас такой вид спорта… даже не знаю, как его назвать…

— Субъективный?

И: – Не знаю. Наверное. От старта к старту могут быть совсем разные результаты. Очень сложно прогнозировать. Если бы были ставки на наш спорт, то никто бы не угадал, я клянусь! Даже сами спортсмены! Есть лидеры, но даже среди них могут быть смены. Очень интересный вид спорта на самом деле.

А: – Гийом (Сизерон) и Габриэлла (Пападакис) после короткого танца на чемпионате Европы были третьими, а стали первыми.

И: – А (Анна) Каппеллини с (Лукой) Ланотте с утра были первыми, а уже вечером стали вторыми.

— Но вам такая непредсказуемость нравится?

И: – Мне кажется, это всегда интересно. И зрителям интересно, и спортсменам самим участвовать интересно. Соревнования – это вообще всегда интересно. Ты показываешь себя, как ты наработал, ты к этому готовишься, тратишь очень много сил, энергии, эмоций, чтобы один раз показать людям, на что ты способен. И когда начинается борьба, это интересно. Ты радуешься или расстраиваешься.

Задача — поменять себя

— Когда ставили программы на сезон, была цель поменять что-то, поразить зрителя или просто делали то, что вам нравилось?

А: – У нас была задача показать себя, показать, что мы не юниоры.

И: – Поменять себя – это была глобальная задача. Во всем – как мы умеем прожить программу, как мы можем ее откатать. Петя (Чернышев) очень много вложил в произвольную программу, мы очень много работали. Она очень долго ставилась. Мы многое ставили, отбрасывали, ставили заново, переставляли целые части.

А: – У меня до сих пор в телефоне сохранены некоторые куски, которые даже в программу в итоге не вставляли. Набирали по частям, по шажочкам. Мне кажется, у меня в телефоне еще на одну программу наскребется новых каких-то Петиных идей.

И: – А потом мы работали очень много с тренерами, с (хореографом) Аленой Самарской. Потом папа (Андрей Букин) с Наташей (Бестемьяновой) приходили. Очень много было людей, которые нам помогали, и огромное им спасибо, как и всей нашей команде. Над произвольным танцем мы работали очень много, меняли многое и внутри себя тоже. Я вот чувствую себя так, а Алена говорит – нет, должно быть по-другому. Или Саша говорит – здесь сюда, а Алена говорит – нет, туда. Нам надо было перешагивать через себя, чтобы ставить красивую программу, именно танго.

— А с короткой программой было проще?

И: – Да. Короткую нам поставили, и она сразу зашла на ура, понравилась нам по духу. Мы как-то сразу в нее вошли. Работы было меньше.

— На первом этапе Гран-при в Канаде тоже были, помнится, какие-то вопросы к судейству.

И: – Ну, это был наш первый серьезный старт, и на нас все-таки все судьи смотрели – что изменилось с прошлого сезона. Да и состав участников там был такой серьезный, что бороться за что-то было тяжело. Но нас там все равно очень хорошо оценили. Так же как в Остраве примерно по оценкам.

А: – Там у нас не было таких уровней!

И: – Не было. Были компоненты чуть ниже.

А: – На самом деле компоненты на чемпионате Европы – это нам больше в радость, потому что мы над ними очень много работали. Значит, вся эта работа была не зря.

И:– В Канаде было начало сезона, у нас самих были недочеты. Мы с того момента до этапа Гран-при в Китае уже очень многое поменяли.

А: – От старта к старту мы вообще каждый раз что-то меняли. Может, какие-то совсем крохотные моменты, но изменения были всегда.

— В Китае выступление было лучше?

А: – В Китае все удачно для нас сложилось. И откатали мы хорошо, и судейская бригада нас отсудила очень хорошо.

И: – Там вообще у всех были хорошие уровни, все хорошо катались.

— В итоге в таблице Гран-при вы оказались совсем недалеко от шестерки финалистов.

А: – Я думаю, что мы просто сейчас набираем высоту.

И: – Мы взлетели, как самолет (смеется).

А: – Да, мы пытаемся сейчас заявить о себе, кто мы такие, и от старта к старту доказывать, что мы все лучше и лучше. Это наша главная цель, чтобы нас знали уже в лицо – как Тессу (Вирчу) и Скотта (Мойра) все знают. Или Пападакис с Сизероном.

И: – Хорошо взяла!

А: – Нет, ну я же говорю о том, что их все знают!

И: – Правильно, правильно, Саша! Мне нравятся твои мысли!

А: – Или (Натали) Пешала с (Фабьяном) Бурза все знали по их программам с интересными идеями.

И: – Если говорить о примерах, то я бы назвал Нелли Жиганшину с Алексом Гажи.

А: – У них тоже было свое лицо. И нам хочется, чтобы оно у нас тоже было.

— У вас есть время, вы достаточно юны.

А: – Да. У нас на самом деле все хорошо, у нас много времени. Мы не собираемся никуда уходить. После олимпийского сезона обычно кто-то уходит – на время или навсегда. А у нас все впереди.

Наше танго — страстное!

— Когда собирали отклики на свои прокаты в сезоне Гран-при, много было критики?

И: – Конечно. Но серьезной не было. Все позитивно отреагировали на наши новые программы. Разные были замечания. И они есть всегда! Невозможно поставить программу и сказать – вот, это эталон.

— Были варианты другого платья в произвольной, не красного?

А: – Были другие варианты.

И: – Были-были. И я сказал: «Для танго нужно красное!»

А: — Я тоже считаю, что никакое другое сюда бы не подошло. Оно должно было быть простое, без камней, но чтобы смотрелось стильно.

И: – Мне очень нравится платье Саши. Когда Петя ставил нам программу, я именно так его и представлял – для не вычурного, а строгого танго.

А:– Оно не строгое танго!

И: – Ну да. Надо было, чтобы было все просто, чтобы была классика.

— Это ведь даже не танго в классическом его понимании?

А: – Танго бывает разное. Если нас сравнивать с теми же канадцами (Пайпер Гиллес/Поль Пуарье), у которых тоже танго, классики у них больше, нет каких-то взбалмошных, резких движений, оно у них построже. У Вики (Синициной) с Никитой (Кацалаповым) оно тоже строже нашего.

И: – А у нас свое такое!

А: – Да, такое страстное!

И: – Оно просто другое. Не знаю, как его назвать. Но это танго.

А: – Да, это три разных вида танго. Выбирайте, кому что нравится (смеется). Нам наше танго нравится.

— Как вам возвращение Вирчу с Мойром?

А: – Они очень классные на самом деле! Мы когда их увидели вживую, поняли, что по телевизору они совсем по-другому смотрятся. Реально чего-то ты по телевизору не можешь прочувствовать. А когда ты смотришь их на льду, вживую, это вообще…

И: – Чувствуешь энергетику! Она такая внутренняя, не расплескивается, присутствует везде. Если они рядом, ты просто чувствуешь это. Очень круто!

А: – Они катаются друг с другом и ни на кого не работают – ну, на судей, может, пара взглядов, а так они всегда только друг с другом. И это очень классно. За ними всегда как будто в щелочку подглядываешь, а не просто смотришь.

— Гармония, которой хочется и для себя?

А: – Да, но нам нужно не то, чтобы все перенять и делать как они, нам хочется тоже все время кататься друг с другом, не отвлекаясь ни на что, чтобы программа шла как одна большая история.

— Что вынесли из чемпионата Европы, что вам пригодится в подготовке к чемпионату мира?

А: — Что все надо делать на миллион процентов! Только и всего. Чтобы ни один судья не прикопался. Хочется сделать так, чтобы просто нельзя было поставить нам не тот уровень, на который мы замахнулись.

— Значит, остается только работать?

А: – Конечно, как обычно. Даже если бы результат на чемпионате Европы был хороший, все равно бы работали.