В редакции RT побывала лучшая фигуристка планеты и обладательница двух мировых рекордов Евгения Медведева. 17-летняя россиянка рассказала, как долго она собирается «хулиганить», исполняя лишние прыжки, а также затронула тему отношений со своей наставницей Этери Тутберидзе. Кроме того, победительница завершившегося на прошлой неделе чемпионата Европы поведала, как справляется с колоссальным давлением и бешеной популярностью, а также поделилась своей страсть ко всему японскому. Раскрыла Медведева и секрет того, как ей удаётся совмещать учёбу в школе и профессиональный спорт.

— Как вы себя чувствуете?

— Уже лучше. После завершения чемпионата Европы тренировок стало поменьше. Появилось время на восстановление сил.

— Много пришлось сниматься по возвращении в Москву?

— Если бы сказала, что мало, то слукавила. Каждый день включает в себя мероприятие с моим участием.

— Уже свыклись с мыслью о том, что ваша популярность растёт невероятными темпами?

— К такому нельзя быстро привыкнуть. Всё время испытываю новые ощущения.

— Насколько тяжело ощущать себя звездой в столь юном возрасте, это ведь колоссальное давление, прежде всего психологическое. Как вам удаётся оставаться настолько выдержанной и любезной?

— Спокойно к этому отношусь, мне очень приятно, когда люди лично подходят и говорят приятные слова.

— Сколько автографов успели раздать после возвращения с чемпионата Европы?

— Я их не считаю (смеётся). Если просят, то стараюсь никому не отказывать.

— Вы в магазин за хлебом или молоком спокойно сходить можете?

— Так и происходит, я тихо-мирно иду в магазин, к моей персоне не такое уж пристальное внимание. Думаю, что на льду и вне его выгляжу абсолютно по-разному, и люди меня не воспринимают как чемпионку по фигурному катанию.

— В чём это выражается?

— По внешним признакам и по поведению. Я же не выбираюсь из дома на коньках и в костюме с блёстками (хохочет).

— Как ведут себя соседи, когда вы возвращаетесь домой с очередного старта?

— Я не так давно переехала, поэтому с соседями контакт ещё не налажен. Даже в гостях друг у друга ещё не были.

— Насколько тяжела ноша лидера женского фигурного катания в столь юном возрасте?

— В моей спортивной жизни хватает моментов, когда нужно преодолевать себя, но это часть моей работы. Надо выходить и делать её качественно.

— Как мама и папа относятся к вашей популярности?

— Рядом со мной находятся те люди, которые постоянно меня поддерживают, в том числе и родители. Такая команда просто не даст мне заболеть звёздной болезнью.

— Славы много не бывает?

— Люблю приковывать к себе внимание, люблю, когда на меня смотрят. Я испытываю непередаваемые ощущения, когда выхожу исполнять свою программу и люди не отрывают от меня глаз на протяжении проката.

— На льду вы прежде всего актриса. Где та грань, когда вы перестаёте ею быть?

— После своих выступлений порой бывает такое эмоциональное опустошение внутри, что хочется ближайшие мгновения стоять с каменным лицом. Это не печаль и не радость, а обычный выплеск эмоций.

— Каждый журналист в микст-зоне ждёт спортсмена и готов задать неудобный вопрос. Как оставаться профессионалом в эти минуты?

— У меня никогда не бывает такого, что я не хочу говорить с прессой, но во время проката иногда выплёскивается столько энергии, что после него внимание рассеивается. Иногда переспрашиваю, так как не могу сфокусироваться на вопросах. В повседневной жизни такого испытывать не приходится.

— Принято считать, что в игровых видах спорта разбираются почти все. Насколько, по вашему, журналисты хорошо разбираются в фигурном катании?

— Есть те, которых я хорошо знаю, и они присутствуют практически на всех крупных стартах. Про них могу с уверенностью сказать, что понимают специфику нашего вида спорта. Но есть и новички, которым нужно помогать. При этом мне приятно, что интерес к фигуристам растёт. Так наш спорт становится популярнее.

— Вы толерантно относитесь к некорректным вопросам со стороны прессы?

— Если человек не разбирается в элементе, в этом нет ничего плохого, его можно поправить, и он спокойно на это отреагирует. И это здорово, но бывают и неуместные вопросы. В таком случае прошу переходить к следующему.

— Говорят, вы начали работу над линией своей одежды. Это правда?

— Да, это моё хобби и самореализация.

— Когда вы находите на всё время? Учёба, тренировки, теперь ещё и дизайн…

— Я всю свою жизнь любила рисовать. Меня можно назвать творческим человеком. Мне это всё в удовольствие.

— Какой стиль одежды в повседневной жизни предпочитаете?

— У меня нет времени стоять перед гардеробом. Вещей-то много, но предпочитаю что-то спортивное. Хотя летом не могу отказаться себе в том, чтобы приодеться.

— В холодное время года прохожим сложно увидеть ту Евгению Медведеву, которую они привыкли видеть на льду?

— Меня вообще сложно увидеть в повседневной жизни (смеётся).

— А какую-нибудь кожаную куртку, сапоги со шпорами, что-то экстравагантное можете себе позволить?

— Да, почти всегда (хохочет).

— Как реагируют люди, когда узнают вас?

— Первым делом удивляются, почему я такая маленькая. На льду кажусь всем выше.

— Как относитесь к частым фотосессиям, съёмкам?

— Их было не так уж много, но это интересный для меня процесс, тоже творчество в своём роде.

— Ведущие мировые журналы охотятся за вами?

— Честно говоря, даже не знаю.

— Что бы вы ни за что не стали рекламировать?

— Какую-нибудь очень калорийную еду, всякий фаст-фуд. Нужно пропагандировать здоровый образ жизни.

— Вы чувствуете, что становитесь бизнес-проектом, привлекающим спонсоров?

— Ощущаю, что стала востребованнее. Это не может не радовать.

— В каком возрасте поняли, что фигурное катание — ваша будущая профессия?

— Лет в 11-12. До этого я была ребёнком, а дети ещё не понимают, что это дело всей их жизни. Нужен особый посыл родителей, чтобы это понять.

— Насколько тяжело спорить с мамой, когда вы чётко понимаете, что для вас лучше?

— В плане бизнеса такие моменты возникают редко. Иногда действительно хочется самоутвердиться, показать, что я тоже могу что-то сказать. Но обычно я понимаю, что мама более опытная, и ей можно уступить.

— Часто юные фигуристки, когда взрослеют, набирают лишний вес. Как с этим справляться?

— За весом, конечно, нужно следить. Не могу сказать, что я сижу на строжайших диетах, никакой катастрофы с этим у меня нет. Нужно правильно питаться, каждая девушка знает, как это делать.

— Как вы питаетесь, если не секрет?

— Из-за расписания тренировок получается три раза в день: завтрак, обед и ужин. Ужин иногда бывает лёгким. У меня по две тренировки в день. До, после и между ними как раз есть время.

— Как вы успеваете ещё и учиться? Скоро весна, экзамены…

— Обычно я делаю уроки в перерывах между тренировками и в свой единственный выходной за неделю. В свою любимую школу «Самбо-70» прихожу по выходным. Мне очень помогает, что у меня индивидуальные занятия. Спасибо руководству и всем, кто причастен, что идут мне на встречу. Совмещать учёбу и спорт сложно, но очень важно. Недавно написала экзаменационное сочинение по литературе, вроде бы получилось неплохо.

— Чувствуете снисходительность преподавателей?

— Бывает, что устаёшь после тренировок и лень делать уроки. Но учителя всё равно требовательные. Они не ругают, но пристыдить могут.

— Если не успеваете что-то доделать, то как поступаете: не ложитесь до трёх часов ночи или предпочтёте встать пораньше?

— В том-то и проблема, что ни то, ни другое (смеётся). Я сплю примерно 10-11 часов в сутки, сон длится долго. Лучше что-то сделать в перерыве между тренировками. До первой времени мало, а после второй уже устаёшь.

— Ваша любовь к Японии известна болельщикам не меньше, чем ваши титулы. Откуда это пошло?

— С японских мультфильмов, я смотрела очень много аниме. Сейчас я не могу себе этого позволить, в этом году будут экзамены, так что надо учиться.

— Вы ведь ещё японский учите, так?

— Самой его осваивать очень-очень сложно. Получается по одной-двум фразам в день. Из головы ничего не вылетает. Чувствую, что становится чуть-чуть лучше. Уже начинаю запоминать хирагану (одна из двух слоговых азбук. — RT).

— Изучать язык — это ещё и погружаться в культуру его носителей. Как вы это делаете?

— В моём плей-листе много песен на японском. Летом я поеду в Киото на пять дней. Как раз освою язык получше.

— Бывали уже в Японии не на соревнованиях?

— Нет, это будет первый раз.

— Не боитесь местных поклонников? Они известны своей слишком горячей любовью к фигуристам…

— Нет, не боюсь, не думаю, что меня будут узнавать.

— Насколько изменились ваши отношения с Этери Тутберидзе с тех пор, как вы познакомились?

— Это было очень-очень давно, мне было восемь лет. Фактически она меня воспитала, очень много времени мы проводили вместе. Всё время она меня учила чему-то новому. Даже можно заметить, что мне передались некоторые её черты.

— Какие?

— Манера разговаривать, поведение, даже движения какие-то.

— Какой самый ценный совет она вам дала?

— Если тебе тяжело, то нужно ещё больше напрягаться, вставать и идти дальше.

— В чём исключительность Этери Георгиевны, чем она отличается от других тренеров?

— Умением совмещать требовательность с позитивной атмосферой. Тренировки проходят в строгой обстановке, но весело. Мы выходим на лёд с понимаем, что нужно работать, что это наша профессия. Но всё проходит так легко, что нет никакого лишнего напряжения на тренировках.

— Тренеры жалуются, что чем выше забираются их подопечные, тем сложнее ими управлять. В вашем случае это справедливо?

— Этери Георгиевне со стороны виднее, стало ли ей тяжелей со мной. Сама я надеюсь, что не поменялась никак.

— В мире профессионального спорта многое зависит от настроения. Это означает, что вы должны сообщать тренеру о любых минимальных трансформациях, или у вас есть от Тутберидзе секреты?

— На мой взгляд, главная сила фигуриста заключается в том, чтобы, выйдя на лёд, работать в любом состоянии. Плохое у тебя настроение или хорошее, здорово ты себя чувствуешь или не очень — ты должен показать максимум. Никого не волнует, в каком ты находишься состоянии. Это твоя работа.

— Комментаторы во время произвольной программы на чемпионате Европы сказали, что на утренней тренировке у вас не получился прыжок и вы не успокоились, пока не исполнили его несколько раз подряд.

— Так и было. Я сорвала первый каскад, упала со второго прыжка, чего никогда в жизни не случалось. Конечно, посмеялась, но потом разозлилась и сделала каскад из четырёх прыжков.

— А чем объяснить ваши лишние прыжки на чемпионате Европы?

— Судя по реакции трибун, это действительно было воспринято как нечто ненормальное.

— Когда вы закончите «хулиганить» подобным образом и закончите ли вообще?

— Почему-то все люди называют это «хулиганством». Я не согласна с этим, потому что прыжок был исполнен абсолютно серьёзно. Если бы не чувствовала уверенности в том, что могу его сделать, запаса по баллам, не пошла бы на такой шаг.

— На чемпионате Европы вы установили новый мировой рекорд в произвольной программе и по сумме набранных баллов. По вашим ощущениям, вам есть куда прибавлять и отодвигать планку?

— Как раз-таки если бы я не делала этот каскад — оценка была на балл выше, поэтому резервы остаются. Не могу сказать чётко по цифрам, сколько я могу заработать очков, но есть ещё те элементы, которые выполнены не на максимуме. Так, у меня в программе нет каскада лутц-тулуп, есть только флип-тулуп. Мне есть ещё, чем усложнить программу.

— Ваша нынешняя программа поставлена на основе произведения «Жутко громко и запредельно близко». Вы читали эту книгу или смотрели одноимённый фильм?

— Дело в том, что она поставлена не точь-в-точь по сценарию фильма, и не точь-в-точь по сюжету книги. Я катаю свою историю, и пытаюсь передать собственный образ и историю.

— Что вы делаете для того, чтобы прочувствовать программу, когда начинаете ставить её в межсезонье?

— В этом мне помогают постановщик, тренеры, хореограф. Сложности в начале порой возникают — тяжело сразу же погрузиться и пропустить через себя музыку. Необходимо понять, о чём она. Это объясняет мне наша команда.

— Многие говорят, что две ваши последние произвольные программы очень похожи. Как относитесь к этим разговорам?

— Не согласна с этим, хотя и слышала об этом. Это две абсолютно разные программы, две непохожие друг на друга истории. К тому же, там даже музыка разных жанров.

— У вас есть уже идеи о программе на следующий год?

— Определённые намётки имеются, но раскрывать тайны, конечно, не буду.

— Будет ли там что-то экстраординарное? То, чего от вас совсем не ждут?

— Всё возможно.

— Новая система оценок в фигурном катании изменила отношение к программам. Многие ведущие фигуристки теперь стараются убрать прыжки во вторую часть проката. Вам не кажется, что это привнесло некоторую однообразность?

— В моей короткой программе все прыжковые элементы находятся как раз во второй половине. Однако не считаю, что распределение получается неравномерным.

— Есть элементы в вашем катании, которые хотите улучшить?

— Хочется улучшить всё! (смеётся)

— Женская дружба в фигурном катании — миф?

— Не могу сказать, что в команде мы все — лучшие подружки, поскольку у каждой свои цели и задачи, да и банально не хватает времени. Но никаких конфликтов у нас нет, и общаемся мы абсолютно спокойно, как и все люди при встрече на соревнованиях.

— Какими тремя словами вы бы описали себя?

— Честно говоря, никогда об этом не думала. Странная. Общительная. Задорная.

— Как думаете, какой вы кажетесь людям?

— Надеюсь, весёлой, хотя со стороны виднее. Это слишком сложный вопрос для меня (смеётся).

— Какие качества цените в людях?

— Общительность, то есть открытость, чувство юмора и умение правильно говорить.

— Насколько легко чувствуете фальшь?

— В последнее время научилась распознавать. Отношусь к таким вещам спокойно.

— Лгать во благо иногда нужно?

— Бывают такие ситуации, когда приходится. В такие минуты чувствую себя неловко.

— Кем вы видите себя лет через 30?

— Часто думаю об этом и пытаюсь понять, чем буду заниматься после окончания карьеры, но пока не могу даже представить.

— Мама — ваша лучшая подруга?

— Да.

russian.rt.com