Чемпион России в мужском одиночном катании Михаил Коляда в интервью корреспонденту агентства «Р-Спорт» Андрею Симоненко подвел итоги чемпионата мира в Хельсинки, где он занял восьмое место, сравнил работоспособность россиян и азиатов, а также признался, что позитив мотивирует больше, нежели критика.

Русский не азиат, восемь часов молоточком тюкать не будет

— Рассказывал только что японцам, как варить гречку, — озадаченно признался Коляда, когда я подсел к нему в пресс-центре после завершения чемпионата мира и включил диктофон.

— Японцы удивительные. И русских фигуристов любят.

— Это точно. Сам не знаю, почему. Когда мне первый раз давно еще рассказали, какой популярностью там пользуется фигурное катание, я переспросил: «Да? В Японии? А там что, есть зима?» Но потом приехал туда и убедился в этом сам.

— У меня есть версия сумасшедшей популярности фигурного катания в Японии. Потому что оно на аниме похоже. Девочки и мальчики в ярких костюмах.

— Может быть. И я слышал про японский анимешный сериал о фигурном катании Yuri on Ice. Правда, не смотрел. Но, наверное, общее что-то есть. Только аниме — это мультик, а фигурное катание…

— Кровавый спорт?

— Да все-таки без крови, как правило, обходимся.

— Но травмы же бывают, вам ли, пропустившему целый сезон, не знать.

— Да травмы есть в любом виде спорта. Их не избежать.

— Фигуристы азиатского происхождения, в том числе японцы, сейчас творят вещи невероятной сложности. Как Натан Чен выкрутил шесть четверных в произвольной программе и, главное, доехал ее до конца, вы понимаете?

— Ему было тяжело, это было видно. Но как он это сделал, не знаю. Он очень большой молодец. Но вообще мне кажется, что секрет успеха азиатов в менталитете. Если сравнивать с европейцами, они более трудолюбивы. Если ему сказать – стой и молоточком тюкай, он будет стоять восемь часов и молоточком тюкать. Русский так делать не будет. Испытательный срок, три месяца, потюкает, а потом все. Думаю, в этом причина. Они очень работоспособные, а нам этого не хватает.

— В некоторых азиатских странах всего несколько дней отпуска в году.

— Да, с ума сойти. Если среднестатистического россиянина в такие рамки поставить, он просто не выживет.

— Себя в таких условиях тоже не представляете?

— Нет, не могу представить.

— Как же тогда догонять лидеров?

— Кроме как находить силы и работать дальше, ничего не придумаешь. Терпение и труд все перетрут. Только это правило, наверное, и может сработать.

Обидно слышать, что в России нет мужского одиночного катания

— К себе претензии есть по итогам этого сезона?

— Да, есть. И очень много. В частности, к акселю. Я не знаю, почему так получилось, но с самого начала сезона с этим прыжком беда. Наверное, причина в том, что я его меньше тренировал, потому что больше четверных стал прыгать — сальхов, тулуп, на лутц потом переключился…

— Вы же ведь даже не падаете с акселя, «бабочки» вылезают.

— Да, даже не помню, когда в последний раз падал. Либо «бабочка», либо делаю.

— Что такое «бабочка»? Потеря концентрации?

— Да, «бабочка» в голове. Но в целом все равно закон ее появления тот же самый, как и у любой другой ошибки. Кто как работает на тренировках, тот так и выступает. Если ты ничего не делаешь и пытаешься собраться на соревнованиях, то в крайне редких случаях, раз в году, может прокатить такое. Но надолго такого подхода не хватит. Еще и из-за возраста. Чем ты старше, тем тяжелее собираться. По себе сужу. В 15 лет мог сделать на соревнованиях даже то, чего на тренировке не делал. Все здорово, все весело. Но сейчас такого уже нет. Если что-то на тренировках не получается, то и на старте не пройдет.

— В точности эту самую фразу, «кто как работает, тот так и выступает», Евгения Медведева сделала крылатой полтора года назад.

— Да, так и есть.

— Она еще говорит, что фигурное катание, ее работа – это ее хобби. Когда в жизни такое происходит — это великое счастье.

— Про себя не могу так сказать. Нервная система устает, все время быть в таком напряге тяжело.

— В чем напряг? Зарплата есть. Ходи, тренируйся, катайся, выступай.

— Ответственность. Не хочется подводить ни тренера, ни страну. Выходили бы мы и для себя просто катались… Надо, конечно, уметь отбрасывать все мысли об ответственности. Но отключиться от них получается далеко не всегда. Они очень сильно сбивают. И тренировочный процесс от них тоже страдает.

— Очень часто говорят – в России нет мужского одиночного катания. Обижает?

— Вообще да. Обидно, конечно. Эти слова означают, что в нас не верят. Ради чего тогда кататься? Ради кого? Понятное дело, что надо быть сильнее, не слушать все это, не читать комментарии.  Но…

— На этом чемпионате мира возникла тема жестких комментариев по телевидению. Кое-кто даже обиделся.

— Мне обидно стало, когда выступали Федя с Ксюшей (Ксения Столбова и Федор Климов) и про них сказали «неудачники в короткой программе». Зачем такое говорить на всю страну? Я понимаю, что быть комментатором очень сложно. Всякое бывает, эмоции захлестывают. Но такого, мне кажется, нельзя допускать.

— Общий лейтмотив того, что говорили тренеры про комментаторов: своих спортсменов надо любить, потому что это их окрыляет.

— Так и есть. Хотя многие говорят – ругайте больше, но это не всегда работает. Котенка можно так приучить не шкодить – постоянно его тыкать. А человеку если говорить, что он свинья, он захрюкает. «Все, ты ничего не добьешься, зачем тебе это надо», — если спортсмен будет постоянно такое слышать, то он в конце концов подумает: «А и правда, зачем мне это? Долблюсь в стену, долблюсь…» Как-то надо мотивировать, поддерживать. Безумно приятно, когда люди говорят: «Не расстраивайся, все будет нормально, мы в тебя верим». Ради такого хочется продолжать работать.

В произвольной программе чемпионата мира дал слабину

— Вы делаете четверной лутц на тренировках, но на соревнованиях он пока не получается. В чем основная причина?

— Не совсем хорошо он напрыган на тренировках, чтобы сделать его на старте. Да и психологический барьер некий присутствует.

— Иногда складывается ощущение, что вы уже в полете знаете, что на приземлении упадете.

— Вообще да. Обычно я в самом начале прыжка чувствую, сделаю его или нет. Крайне редко бывает, когда ощущение подводит.

— Падение в программе чревато не только испорченным художественным впечатлением, но и необходимостью тратить дополнительные силы – надо встать, разогнаться. Может быть, из-за этого потом возникают «бабочки»?

— Нет, это, скорее, когда даешь себе слабину. Как на чемпионате мира в произвольной программе. Упал с лутца, сделал четверной тулуп и подумал – все нормально. Можно спокойненько ехать. И эта мимолетная потеря концентрации в очень неподходящий момент сыграла злую шутку.

— В этом сезоне у вас не было ни одного чистого проката произвольной программы.

— Да. На тренировках были.

— После них ощущения – потратили все силы, или еще запас есть?

— Для меня чистый прокат произвольной программы достаточно тяжел.

— Но на чемпионате мира в Бостоне получилось же.

— Так в этом году мы добавили еще один четверной прыжок. Стало тяжелее кататься.

— Когда готовились к этому чемпионату мира, Бостон вспоминали?

— Да. Старался с таким же настроем выходить в Хельсинки. В короткой программе получилось. Да и к произвольной я тоже хорошо готов был. Но… Произошло то, о чем я уже сказал.

— Впереди олимпийский сезон. Что к нему подготовите?

— Сейчас надо хорошенько отдохнуть после тяжелого сезона, чтобы следующий хорошенько отработать. Надо будет подучить четверной сальхов, в следующем году его, может быть, вставим в программу. Четверной лутц надо добить, ну и на акселе больше не ошибаться. Нельзя такой прыжок срывать.

— С какими ожиданиями поедете на Олимпиаду?

— Я буду настраивать себя на очень большой праздник. Это будет очень значимое событие в моей жизни. И я хочу, чтобы мне было приятно кататься самому и чтобы на меня было приятно смотреть. Хочется показать качественные прокаты и достойно представить Россию. Но готовиться буду без излишнего накручивания самого себя. Это очень сильно давит.