Во вторник свое 75-летие отмечает советский и российский тренер по фигурному катанию Елена Чайковская. Один из учеников Чайковской, с кем она стала знаменитой – Александр Горшков, олимпийский чемпион 1976 года в танцах на льду в паре с Людмилой Пахомовой. Корреспондент агентства «Р-Спорт» Андрей Симоненко поговорил с нынешним президентом Федерации фигурного катания на коньках России о его учителе в этом виде спорта.

— Александр Георгиевич, как состоялось ваше знакомство с Еленой Анатольевной?

— Как известно, в танцах на льду мы в 60-х годах особенно сильны не были. У нас было две ведущие пары – Людмила Пахомова/Виктор Рыжкин и Ирина Гришкова/Александр Трещев. А после того, как в 1966 году пара Пахомова/Рыжкин распалась, наши позиции на международной арене стали еще более скромными. Бал же, как известно, правили англичане, родоначальники танцев на льду. Когда мы с Милой Пахомовой встали в пару, то некоторое время были без тренера — с 9 утра и до 6 вечера на катке «Кристалл» мы просились покататься к кому только можно. Когда же все-таки встал вопрос о том, чтобы мы у кого-то постоянно тренировались, Мила сказала мне: «Есть такая Лена Чайковская, которая закончила ГИТИС, она очень энергичная и творческая личность, я с ней попробую поговорить». Переговоры, как сейчас помню, прошли очень быстро.

— И с каких позиций вы начали работать с Чайковской?

— Во-первых, у нас было безумное желание добиться в этом виде фигурного катания максимальных результатов. Елена Анатольевна, в отличие от других тренеров, имела высшее театральное и хореографическое образование. А что касается технической части – в тот период времени у нас в стране сильных специалистов особо не было. И мы учились у всех, у кого только могли учиться. Когда мы начали приезжать на турниры – а это произошло довольно быстро, уже через полгода, как встали в пару, мы поехали на чемпионат Европы в Любляну, а потом на чемпионат мира в Вену – там на нас обратили внимание зарубежные специалисты. Отнеслись они к нам очень по-доброму и стали нам помогать. Это были и члены технического комитета по танцам того времени, и просто известные тренеры, а мы старались впитывать в себя все то, что видели.

— Но отставание от лидеров все равно ведь было слишком серьезным…

— Лена очень тонко просчитала тактику наших действий. Основные технические моменты мы могли перенять у англичан или еще у кого-нибудь, понять все это и освоить. Но побеждать их стилем – это был бы слишком длинный путь, и к тому же он мог и не привести к цели. Поэтому Лена сказала: «Мы будем создавать свой стиль». И вот у нас появились «Озорные частушки» Родиона Щедрина – это то, чего в танцах на льду в жизни представить никто не мог. Тогда там были сплошные фокстроты и танго, традиционные ритмы. И этими «частушками» мы с Чайковской, по сути, произвели взрыв. Это было настолько свежее направление, что оно дало нам возможность практически сразу начать конкурировать с нашими основными соперниками англичанами. Если в 1967 году на чемпионате Европы мы были только десятыми, а на чемпионате мира – 13-ми, то уже в следующем сезоне на Европе – пятыми, а на «мире» – шестыми. Ну а в 1969 году мы на чемпионате Европы стали бронзовыми призерами, а на чемпионате мира — серебряными.

— Взрыв что надо получился.

— Конечно. Лена была очень энергичным человеком, плюс знания, полученные в ГИТИСе, дали и ей, и нам большое преимущество перед остальными. Именно поэтому мы имели возможность реализовать ее тактику, создавать новые интересные программы. Ну и Мила к тому времени уже в ГИТИСе училась. Вот в такой мощной творческой команде я работал (смеется).

— По театрам они вас много водили, наверное…

— Да не то слово (смеется). На самом деле, Мила и известная вам Татьяна Анатольевна Тарасова, они были подругами, обе были безумно влюблены в балет. Мила, правда, поступила в ГИТИС, а Татьяна не стала, но обе были завсегдатаями Большого театра, театра Станиславского. Ну а мне куда деваться было – с ними идти, конечно. Хотя по театрам, конечно, они начали ходить задолго до меня, но, тем не менее. И, сказать честно, количество просмотренных мною «Жизелей», «Лебединых озер» и «Щелкунчиков» просто зашкаливает (смеется).

— Знаю из разговоров с молодыми фигуристами, которые тренировались под руководством Чайковской, что она – тренер строгий.

— Для меня она была, конечно, в первую очередь амбициозная, творческая и энергичная. В начале нашего пути у нас были, скорее, дружеские отношения. Мы, например, в любой момент могли приехать к ней домой. Кстати, муж Елены Анатольевны, Анатолий Михайлович Чайковский, стал автором идеи нашей знаменитой «Кумпарситы». Ставить этот танец начали как раз в доме, где они жили, на Проспекте Мира. Как сейчас картина перед глазами – Толя в тренировочных штанах хватает Милу и показывает движения, которые он где-то увидел (смеется). Представляете, в общем — творческая лаборатория была у нас везде, и на дому в том числе. Ну а насчет строгости – конечно, мы относились к Елене Анатольевне с уважением, как к тренеру. Хотя звали ее Леной. А вот следующее поколение пришедших к ней спортсменов уже такой возможности не имело, для них она уже была Елена Анатольевна. И по мере становления Елены Анатольевны как тренера мирового уровня росла, соответственно, и ее требовательность. Но это нормально. Тренер должен быть требовательным. А спортсмен, как бы мотивирован он ни был, периодически нуждается в том, чтобы его подгоняли. Потому что можно устать так, что сил никаких уже нет. И нужно, чтобы тебе кто-нибудь в этот момент подзатыльник дал. В то же время Чайковская никогда не была деспотом. Ее нельзя сравнить с некоторыми другими нашими известными тренерами. Много примеров приводить не буду, но Станислав Алексеевич Жук был гораздо более жесткий (смеется).

— Сейчас Елена Анатольевна находится в круизе, и тот вопрос, который я хотел задать ей, задам вам: не рано она отошла от фигурного катания?

— Насчет круиза да, я еще месяца полтора ее спросил: «Лена, как тебя поздравлять в этом году?» Она ответила: «Никак не надо. Я с трудом пережила свой предыдущий юбилей и поняла, что следующий не переживу, если не уеду» (смеется). А от фигурного катания она не отошла. Она отошла от каждодневной тренерской деятельности. Но она это заслужила. Елена Анатольевна Чайковская — наше достояние. А ее опыт, знания – они неоценимы. И не использовать их было бы крайне недальновидно.