В хорватском Загребе завершился турнир по фигурному катанию Golden Spin. Москвич Александр Самарин стал третьим, набрав по сумме двух программ 237,84 балла. Корреспондент «Вечерки» встретился с фигуристом, завоевавшим к своим 20 годам множество российских и международных наград, и узнал, с чего начиналась его карьера. К беседе присоединился и отец Александра — Владимир Самарин.

— Александр, знаю, что фигурным катанием вы начали заниматься в четыре года. Как это было?

А. С.:

— Родители хотели, чтобы я был чем-либо занят. Неважно чем, лишь бы не бездельничал. А через дорогу от нашего дома был Стадион «Юных пионеров», где располагались спортивная школа и каток. Туда папа меня и отвел. Дома как раз нашлись запыленные коньки старшего брата — он тоже несколько лет занимался фигурным катанием, а потом бросил.

В. С.:

— Никто не ожидал, что наш визит на стадион «Юных пионеров» определит дальнейшую судьбу сына. Хотя, конечно, неравнодушное отношение к фигурному катанию у нас, родителей, было с детства: мы часто собирались у черно-белых телеэкранов, чтобы посмотреть выступления легенд советского спорта.

Пожалуй, тогда для нас фигурное катание не уступало по популярности ни футболу, ни даже «Семнадцати мгновениям…». Но у меня и в мыслях не было, что сын посвятит этому спорту жизнь. Поначалу в спортивной секции было просто забавно. Первое, чему учили — правильно падать. Вот представьте себе маленьких детей, завернутых в пуховики и двойные теплые штаны, на маленьких конечках.

И тренер им внезапно командует: «Падаем вправо!» И они, как горох, с визгом и смехом валятся на правый бок. Им не больно, не страшно — просто весело. С веселья все и началось. Но сына, что называется, затянуло.

— Александр, получается, особенных склонностей к фигурному катанию у вас изначально не было. Дело давнее, скажите: было ли со стороны родителей какое-либо принуждение?

А. С.:

— Никогда! Это сначала не было склонностей, потом для меня кататься на льду стало удовольствием. Самым высшим удовольствием в жизни. Сейчас не пойти на тренировку можно только в одном случае — если умер!

В. С.:

— Мы с женой Еленой даже много раз Сашу отговаривали. Но он был как танк — раз завелся, то должен идти вперед. И ничего, никакие синяки его не останавливали. Меня до сих пор поражает, насколько он упорен и целеустремлен. Скажу честно, нам порой бывало сложно — для серьезных занятий подходят далеко не каждые ботинки и лезвия.

Когда он вошел в сборную команду сначала Москвы, а потом и России, вопросы стало решать легче. Кстати, помню, когда ему было лет 14, представители итальянской фирмы сняли у него мерку, чтобы пошить ботинки индивидуально. А когда через полгода они были готовы — процесс-то долгий, — оказалось, что нога у Саши выросла и ботинки не годятся. Пришлось ему так и кататься в серийной модели.

— Александр, а что вы считаете самым главным в вашем воспитании?

А. С.:

— Самое, пожалуй, важное, что привили мне родители, — это четкий распорядок дня. Я встаю стабильно в семь утра и ложусь в десять вечера. Этот распорядок они поддерживали любой ценой. За это я им бесконечно благодарен.

— Спорт высоких достижений — это не только пьедесталы и слава, но и трудности, необходимость регулярно преодолевать себя. Как справлялись с этим?

А. С.:

— Конечно, трудности бывали. Особенно в самом юном возрасте. Бывало, прыжок упорно не дается. Делаешь его, делаешь — и все время падаешь.

В какой-то момент вместе с синяками приходило отчаяние. Но родители находили нужные слова, и я это просто перетерпел. Потом научился добиваться на тренировках абсолютного результата. Не стискивая зубы, не через силу, а спокойно, ровно повторять и повторять элементы, оттачивая нужный навык.

Так было и тогда, и сейчас: ведь все прыжки разные, требуют разной техники исполнения, разного расчета на «взлет и посадку». Поэтому нам с тренером Светланой Владимировной (Соколовской. — «ВМ») скучно не бывает.

В.С.:

— В большом спорте очень много невидимых миру слез. Фигурное катание — это в какой-то мере и балет, и спорт одновременно. С одной стороны, жюри следит за тем, как были выполнены технические элементы, с другой — насколько все это было артистично, красиво. Техника покоряется Александру чуть проще: в прошлом сезоне он стал первым в Европе фигуристом, исполнившим на соревнованиях каскад «четверной лутц — тройной тулуп». Но важны ведь обе составляющие! Поэтому сейчас он дополнительно занимается с еще одним известным москвичом — заслуженным артистом России, участником Ансамбля народного танца имени Игоря Моисеева Рамилем Мехдиевым. И, по-моему, небезуспешно: Александр стал чаще и шире улыбаться, и зрители это замечают. Вот такой интересный эффект получился от коньков старшего брата. Кстати, они до сих пор на антресолях лежат — дети их вдвоем так и не сточили! Хотя сейчас за сезон Александр урабатывает две пары.

КСТАТИ

Свое наименование коньки получили неспроста. Дело в том, что изначально на Руси их переднюю часть украшали изображением головы коня. Это был своего рода символизм: мол несут они человека, как маленькие кони.

vm.ru