Для пары Юко Кавагути/Александр Смирнов прошлый сезон стал сезоном возвращения. Пережив тяжелейшую травму партнера, ученики легендарной Тамары Москвиной во второй раз в своей карьере стали чемпионами Европы. И теперь перед ними стоят новые цели. В интервью корреспонденту агентства «Р-Спорт» Артему Лисовскому Смирнов поделился ожиданиями от первого старта в новом сезоне, рассказал о сложностях четверного выброса, особенностях новой «танцевальной» короткой программы, взаимоотношениях с Кавагути и заявил, что даже не думал о завершении карьеры.

Четверной выброс отнимает много сил

— Как идет ваша подготовка к первому турниру — «Mordovian Ornament», который пройдет в Саранске?

— Мы находимся на завершающей стадии. Подготовка идет хорошо, несмотря на то, что мы неделю тренировались в Москве, так как принимали участие в ледовом шоу Татьяны Навки в рамках фестиваля «Круг света». Но это не изменило наших планов, мы так же ровно, четко идем по ступеням.

— Каким компонентам, прежде всего, уделяете внимание?

— Если брать техническую сторону, то у нас обычно страдает прыжковая база. Но уже к первому старту мы хотим подготовить два четверных выброса в произвольной программе. В последнюю неделю перед стартом постараемся много времени уделить короткой программе, все-таки она новая, еще не вкатанная. Произвольная программа у нас основана на программе прошлого сезона, поэтому дается легко.

— Специалисты, оценивая ваши прокаты в Сочи, высказывались в том духе, что ваша пара словно обновилась, виден боевой настрой. У вас похожие ощущения?

— В Сочи мы очень хорошо тренировались, а выступали… Короткую программу откатали достойно, хотя могли бы и лучше. Пока нам не хватает мощи в этой программе, мы не понимаем, куда ее вкладывать. В произвольной были помарки. Мы настраивались немного на другое, катать ее нам не страшно, элементы делать не страшно, просто чуть не справились. У нас ведь это был не первый прокат произвольной программы, и я не совсем доволен своим прокатом. Если кто-то заметил, что мы стали прибавлять, это приятно. Могу только сказать, что мы будем стараться в течение сезона прибавлять и прибавлять.

— Включение второго четверного выброса в произвольную программу — насколько это трудоемкий процесс?

— С одной стороны — психологические барьеры существуют, потому что если выходит неудачное исполнение первого четверного выброса, как это у нас случилось на прокатах в Сочи, то второй делать сложнее. Хотя на контрольных прокатах изначально мы договаривались на тройной выброс, но все-таки решили попробовать четверной. Пусть получилось его сделать не так чисто, но мы все-таки его сделали. С другой — это и физическая нагрузка, потому что после одного-то четверного выброса мы с Юко практически без сил, а тут буквально через 15 секунд еще делать и второй. Думали развести четверные выбросы по времени, включить между ними спирали, легкие элементы, но пока оставили как есть. Будем смотреть, что из этого получится, еще впереди весь сезон, включая чемпионат России.

— Включение в программу второго четверного выброса — это была идея Тамары Николаевны Москвиной?

— Ну, это, скорее, было общее желание, потому что мы видели, что можем делать и второй четверной. Начали аккуратно его пробовать: сначала на лодже, потом без. Увидели, что у нас начало получаться, и подумали: «Почему бы не попробовать». Ведь надо чем-то набирать баллы, чем-то обходить соперников, потому что из-за правил судейства все катают в принципе одни и те же программы, с одним и тем же набором элементов. Удивить чем-то сложно, поэтому приходится включать новые элементы.

— На тренировках стабильно удается делать этот выброс? И насколько вы подтянули прыжковую базу?

— В прыжковой части, тьфу-тьфу-тьфу, все идет хорошо. Четверной исполняем все-таки пока не всегда в связке, пока мы его еще развиваем, потому что на соревнованиях все равно всегда присутствует адреналин, который помогает в некоторых случаях. В некоторых случаях он сбивает, но если эту энергию направить в нужное русло, то будет результат. На тренировках постоянно вместе делать мы пробовали, это очень энергозатратно. Поделаешь, а на следующий день приходишь, и не можешь делать вообще ничего, настолько истощаешься морально и физически.

— Максим Траньков однажды выразил мысль — Международному союзу конькобежцев и вовсе надо было исключить из программы четверной выброс. Раз вы его тренируете, выходит, не согласны с ним?

— С одной стороны, я согласен с Максимом, потому что все мы были очевидцами случая, который произошел на Олимпиаде в 2006 году, когда сильно ударилась о лед китайская спортсменка, не докрутив пол-оборота, и ушла в шпагат. Там вообще попахивало разрывом связки коленного сустава. Слава богу, что обошлось, и она продолжила кататься. Но опять же: давайте всем запретим прыгать четверные, давайте всем запретим прыгать тройные, потому что с тройных люди тоже ноги ломают, разбивают лбы и получают синяки. Мы можем спокойно кататься, как в 60-х годах, с двойными прыжками, и все будет здорово и интересно. Да, фигурное катание — искусство, но ведь это еще и спорт. Если не будешь усложнять свои программы, не будешь двигать наш вид спорт вперед.

Другое дело, что благодаря новой системе cудейства искусство уходит, все подгоняется под математические расчеты, и программы, особенно короткие, стали у всех похожи, потому что за ограниченное время ты должен успеть сделать семь элементов. Ты не можешь варьировать разбеги, потому что приходится экономить время. Доля искусства в фигурном катании становится все меньше и меньше. Мы это искусство пускаем в показательные выступления, которые ставили, ставим и будем продолжать ставить.

— Парное фигурное катание погибает, потому что кроме российских пар никто не претендует на призы — еще одна фраза Транькова. Разделяете его мнение?

— Ну, может быть, его слова каким-нибудь образом вырвали из контекста, потому что сейчас конкуренция во всем мире велика. Китайцы показывают атлетичную техническую сторону нашего вида спорта. Российские спортсмены умудряются сочетать все, американцы катаются настолько свободно, словно это показательные выступления — всегда с улыбкой, программы у них легкие, веселые, правда, не всегда они справляются с технической стороной. Очень сильная канадская пара. Думаю, в парном фигурном катании конкуренция высокая, повторюсь, может быть, слова Максима вырвали из контекста.

Проблем с мотивацией у нас нет

— Ваша пара переживала несколько периодов, когда остро стоял вопрос о завершении карьеры. По всей видимости, в это межсезонье эта тема для вас тоже была актуальна? Во всяком случае, ваша партнерша рассказала в одном из интервью, что у нее были сомнения, продолжать ли.

— У меня после прошлого сезона такой задумчивости и не было, когда, знаете, иногда сядешь, подумаешь, а стоит ли дальше продолжать. Я считаю, что после такой травмы и возвращения в прошлом сезоне все вышло очень удачно. Единственное, — мы бы могли добиться еще большего результата, если бы не какие-то помарки на выступлениях. В принципе, нет предела мечтанию, надо работать, спокойно подходить и беречь себя по здоровью. Потому что только это может нас остановить.

— Но как относиться к словам Юки, что у нее были мысли о завершении карьеры?

— Ну, женщинам же вообще свойственна непостоянность, когда нужно подумать, а все ли я делаю правильно. У Тамары Николаевны не было никаких сомнений, она об этом Юко и сказала. Ни в коем случае не давила, просто спрашивала: «Как ты себя чувствуешь, как чувствуешь себя по здоровью?» Сказала: «Я не вижу преград перед вами». Я тоже сказал об этом Юко. Мы с ней разговаривали, я отвозил ее в аэропорт, когда она уезжала в Японию, сказал ей: «Я тоже не вижу никаких проблем. Уйти мы сможем всегда. Не думаю, что нужно сдаваться именно сейчас. Если мы не сможем, то… но мы хотя бы попробуем. И если уйдем, то попробовав. И уйдем не куда-то в забытье, а с удовольствием будем кататься в шоу, куда нас пригласят».

Знаете, не хочется оставлять фигурное катание, с каждым годом приобретаешь опыт и понимание. Я вспоминаю, как мы сидели в одной раздевалке с Алексеем Тихоновым — он уже тогда был возрастной спортсмен, а я еще совсем молодой. И он произнес фразу: «Эх, мне бы ваше здоровье, тело и мою голову, я бы вам тут показал уровень». Понимание все равно приходит с опытом. И это не просто работа, а работа, от которой получаешь с удовольствие.

— Говоря о результате и помарках в прошлом сезоне, вы, прежде всего, имеете в виду чемпионат мира?

— Да, это чемпионат мира в Китае, где и так все тяжело проходило. Все понимали, что единственный вид, где китайцы могут претендовать на медали — это парное катание. И было понятно, что там будут брошены все резервы, помимо спортивных еще и все остальные. Кто этого не понимал, нужно трезво и правильно смотреть на жизнь. Мы сделали все, что смогли. Хотели лучше но, увы, не смогли. Но мы не опустили рук, поехали, боролись до конца.

— То есть у вас с мотивацией на следующий сезон не было проблем?

— Нет, проблем никаких не было, единственный вопрос, который возникал — какие программы ставить? Все привыкли видеть нас в классических образах, поэтому мы решили изменить тематику программы. Сейчас приходится много времени уделять короткой программе, потому что стиль совершенно иной, больше похож на танцы. Для нас это очень тяжело, непривычно.

— О программах мы еще поговорим. А пока спрошу, почему же Юко в том же интервью признавалась, что ей сложно найти мотивацию в фигурном катании? Хочется окончательно расставить точки над i.

— Как мне представляется, Юко не так поняли, неправильно интерпретировали ее слова. Она хорошо говорит по-русски, но связывает слова немного по-другому. Я думаю, что собеседнику не очень хорошо были понятны эти слова, потому что с мотивацией у Юко как раз все в порядке. Она приходит за полтора часа до начала тренировки, дополнительно занимается хореографией, какими-то подкачками. Юко сама по себе мотивированный и трудолюбивый человек.

Может быть, автор материала неправильно ее понял или хотел добавить огоньку, чтобы кого-то встряхнуть. Во всяком случае, я все это воспринял с улыбкой, и в социальных сетях тут же выложил фотографию с тренировки, где грустная в кавычках Юко показывает язык. Словом, содержание материала совершенно не совпадает с тем, что происходит в нашей команде.

Мы как общались с Юко, так и продолжаем общаться, ходим куда-то вместе. Конечно, с возрастом не всегда есть силы куда-то пойти, например, в театр, из-за того, что после тренировок, бывает, я так устаю, что просто лежу. Раньше, по молодости, я мог куда-то после тренировки побежать. Но то, что написано в интервью, для меня стало большим открытием.

— Когда один человек подвозит на автомобиле другого, вряд ли можно сделать вывод, что они друг с другом совсем не общаются.

— Стараюсь помогать, если Юко куда-то нужно, подвозить ее куда-нибудь, хотя и уговариваю ее купить машину. Она почему-то не хочет, и мы с Тамарой Николаевной уже не знаем, как ее мотивировать на это. При том, что Юко с первой попытки сдала на права, мы все ее с этим поздравляли, она молодец. Помню, когда я сдавал на права, меня трясло, как на Олимпиаде в Ванкувере! Удивленный инструктор даже спросил: «Как же ты выступаешь на соревнованиях, если так волнуешься?» «Так там же никаких ручек дергать не надо!» — отвечаю. В общем, права у Юко есть, а как замотивировать ее купить машину, мы пока не знаем.

— Но как быть со словами Юко, что она не получала удовольствия от прошлого сезона? Согласитесь, это же звучит довольно серьезно.

— По всей видимости, речь идет о том, что Юко не понимала, откуда черпать силы после неудач. Так было после финала Гран-при. Вообще это наш самый «любимый» старт. Мы никогда на нем не выступали идеально: если все делали чисто по элементам, то обязательно случалась помарка в чем-нибудь другом. Мы никогда там не занимали первое место, так произошло и на этот раз. Но Юко очень сильно расстроилась, когда на тренировке и разминке все было хорошо, а в короткой программе допустила два падения с прыжковых элементов.

Может быть, тогда она перегорела, когда целый год ждала меня после травмы, не знала, будем ли мы кататься, что, может быть, ей нужно было все бросить и уехать. Из-за этого она немножко не понимала, что будет дальше. Но в этом сезоне она все понимает, и точно не будет кривить душой.

Когда мы выступали в Москве, нас поддерживали персональные болельщики, люди собрались и даже подарили нам самый настоящий орден, на котором было написано: «Юка и Саша — гордость наша». Было так приятно! Разве можно не радоваться, когда люди поддерживают? Ведь они даже помнят, как она выступала на Олимпиаде в Ванкувере! Я-то уже далеко не все помню. Так что мы идем дальше и будем кататься ради удовольствия своего, тренера и наших поклонников, чтобы доставить им хорошее настроение, впечатление, добавить им каких-то сил, как они добавляют их нам.

— Хорошо, завершая эту тему, скажите — вы пытались пообщаться с Юко после того, как ее интервью было растиражировано?

— Да мне даже не хотелось ничего выяснять, я и не стал этого делать. Правда, когда у нас была тренировка, Юко сама по мне подошла, сказала, мол, извини меня за это интервью, я что-то сама не понимаю. Думаю, просто люди все-таки не поняли друг друга.

Кавагути еще раскроется в короткой программе

— Давайте перейдем к вашей короткой программе. Ее ведь поставил Петр Чернышев?

— Совершенно верно. Раньше он все-таки учитывал наши возможности. А сейчас сказал: «Ребята, надо пробовать, надо начинать, сколько можно, все должны меняться. Не будешь меняться — будешь стоять на месте».

— Ваша партнерша честно призналась, что не понимает, как кататься под эту музыку. Вы ей подсказываете?

— Конечно, стараюсь как-то объяснить, но и сам иногда даю осечку. Я думаю, в этом и есть интерес, что не стоит сомневаться, что Юко может кататься под эту музыку. Она очень хореографична, хорошо умеет слышать музыку, просто она не привыкла к новым движениям, которые действительно другие, отличные от классики, движения, похожие на модерн. Здесь не всегда нужно держать спину и кататься как фарфоровая статуэточка, как мы привыкли называть Юко между собой. Может быть, тут надо добавить какого-то сексуального взгляда, еще чего-то. Мы пока находимся в поиске. Думаю, Юко найдет что нужно и раскроется в короткой программе. В карьере у нас уже было, что мы ставили программу под блюз. Юко тоже не понимала как кататься под такую музыку, но когда я пересматриваю видео, мне нравится, как она входила в образ. Так что я думаю, что привыкание к короткой программе — дело времени. Опять же, вернуться мы всегда успеем, взять любого любимого классика и скатать программу. Но пока мыслей о замене короткой программы у нас нет.

— Тем не менее, очевидно, что вам надо перестраиваться.

— Из-за музыки сама программа немножко похожа на показательные номера. На показательных выступлениях все-таки катаешься раскованнее, расслабленно, а тут нужно делать элементы чисто, иначе все равно, как ты потом будешь выступать в произвольной программе — хоть чисто, хоть с десятью четверными, потому что после провала в короткой ничего сделать уже нельзя, очень сложно настигнуть соперников. Основная сложность в том, что нужно почувствовать новый стиль. Мы привыкли кататься в классическом репертуаре, да, пробовали что-то менять на более веселое, но все равно держались классического исполнения. А тут, как это называет Петя, танцевально-коктейльный жанр, то есть нужно показать расслабленное, непринужденное катание, что для нас очень непривычно.

— Может, расчет как раз на это, чтобы вы чувствовали себя более расслабленно, как на показательных выступлениях?

— Вот опять же: слишком расслабишься, а элемент нужно исполнять на высшем уровне. На показательных выступлениях никто не считает обороты, не (смотрит) ни как низко держишь ногу, ни как высоко поднимаешь. Здесь же за этим нужно очень четко следить. То есть тут уже включается математика.

— Если в программе новые танцевальные движения, может быть, имеет смысл пойти на курсы танцев? Или это уже лишнее?

— Знаете, в свое время мы хотели поставить показательную программу под хип-хоп, даже ходили на танцы, научились паре движений из этого стиля. Но сейчас не готовы к этому, достаточно тех специалистов, которые работают с нами по хореографии. Это и Петя (Чернышев), и Татьяна Рудольфовна Дручнина, которая работала с (Татьяной) Навкой и (Романом) Костомаровым. У нас достаточно опытных специалистов. Тамара Николаевна рассказывает о тех чувствах, с которыми мы должны исполнять эту программу, в этом она большой специалист.

Столбова и Климов нашли свой стиль

— Сезон постепенно начинает раскрываться, интересно узнать, читаете ли вы мнения специалистов о своих непосредственных конкурентах? Вот они говорят, например, что Ксения Столбова и Федор Климов приобрели новый стиль по сравнению с прошлым сезоном.

— Я бы сказал, что у них не новый стиль, а четко сформированный их стиль — стиль Ксении Столбовой и Федора Климова. Ребята много параллельно скользят, обмениваются взглядом, редко берутся за руки. Это чисто их стиль, и никто не может сейчас его повторить. Да, я заметил, что хореографически, в частности, в короткой программе, они сильно прибавили, особенно Ксюша. У нее стали жесты сильнее, взгляды. Произвольная программа показалась мне еще не вкатанной, но это работа на целый сезон. Бывает так, что новая программа через два года доходит до того, что хочется видеть и показывать. Понятно, что каждый год хочется менять программу. Каждый год от тебя требуют шедевры, но ведь за пять минут их нельзя сделать.

— Татьяна Волосожар и Максим Траньков вернулись после годичного перерыва. Им будет сложно в новом сезоне?

— У ребят не так давно были травмы, может быть, физические кондиции пока не оптимальные, но на прокатах в Сочи они выглядели очень достойно. Мы и они — единственные, кто катал в полную силу обе программы, ничего не упуская и не делая себе поблажек. Дай бог здоровья, чтобы у ребят все было нормально. Опять же, у них неповторимый стиль олимпийских чемпионов. Главное — это желание и здоровье. Мы с Максимом смеемся, что динозавры фигурного катания. Раньше, когда были молодые, бывало, шутили, когда смотрели на старших — мол, смотри, какие ископаемые тут ходят. А теперь мы такие же ископаемые, и даже не знаем молодежь, которая ходит рядом (смеется).

Хотелось бы быть на ОИ-2018, но одного желания мало

— Вы уже понимаете, на что сможете претендовать в этом сезоне?

— Про медальные планы и места не хочется говорить. Хочется показать на всех стартах хорошее, чистое катание. Обычно сезон мы начинаем очень хорошо, а затем то ли на усталости, то ли включаются психологические моменты, но на серьезном старте, когда этого совсем не ждешь, происходит ошибка, которая стоит медали. Хочется весь сезон кататься чисто и позитивно.

— Кстати, почему происходят эти ошибки на важных стартах? Сказывается давление за результат?

— Мы все не деревяшки, не роботы. Думаю, это присутствует. В прошлом сезоне мне было легко: пропустив полтора года из-за травмы, выходил на лед как новый, как мальчик, которому нечего терять, и просто шел вперед. Не было ни страха, никаких других мыслей. Мысли часто отвлекают.

— Честно говоря, до сих пор поражаюсь, как вы смогли восстановиться после травмы и найти в себе силы продолжать. Что же все-таки вам помогло?

— Самое сложное было — перебороть себя на том самом прыжке, на котором я получил травму. Кататься я очень хотел. Как только смог, на специальном стальном протезе уже катался, помогал ребятам. Потом мы ездили на шоу Ильи Авербуха, где я катался с серьезным наколенником. Понимал, что хочу кататься, но, наверное, недели две боролся с этим прыжком. Тело вроде бы все помнит, а когда на него заходишь, следует моментальный срыв и делаешь «бабочку». К тому же понимаешь, что уже не молод, да еще когда говорят, что если травма повторится, то дальше не будешь кататься а, возможно, будешь с трудом ходить, не разгибая колена, — это очень тяжело. Такие мысли иногда останавливают. Но желание кататься, поддержка болельщиков, которые много писали, придавали сил. Мне хотелось их порадовать, вернуться на лед. Здесь все в совокупности. Но все же сейчас я стараюсь быть осторожным и совершаю прыжки под полным контролем.

— Вы бы хотели выступать до Олимпиады-2018?

— Если честно, очень бы хотелось. Но мы будем смотреть на наше состояние, на позиции в сборной. Есть молодые, хорошие ребята, а на одном только опыте можно далеко не уехать. Только время покажет, что будет. Желание-то у нас есть, но слов, мол, везите нас на Олимпиаду, мы хотим там выступить, боюсь, будет недостаточно. Потому что это дело очень серьезное, государству нужны медали.

— Понятно, что карьера продолжается, но все-таки у вас уже есть представление, в какой сфере вы бы хотели себя проявить, когда она закончится?

— Если честно, не хочу сейчас думать об этом. Но я бы с удовольствием покатался в шоу какое-то время, потому что мне нравится выступать и радовать зрителей. После показательных выступлений люди пишут много писем. Не только в социальных сетях или на электронную почту, но и обычные письма. Кто-то пишет, люди, у которых есть сложности со здоровьем, что наш с Юко пример вдохновляет их на жизнь, потому что они видят, как мы после двух операций не оставили фигурное катание и нашли в себе силы продолжать. Я стараюсь отвечать на такие письма, благодарю людей за поддержку и нахожу какие-то добрые слова, чтобы поддержать их.

Мне также нравится тренировать, хотя я и понимаю, насколько это тяжелый и не всегда высокооплачиваемый труд. У меня есть высшее образование — муниципальное управление — я бы мог стать директором, правда, пока таких предложений не было. В будущем создать свою школу фигурного катания? Может быть, но на это нужен административный ресурс. А если это частная школа, то нужен уже ресурс финансовый.