Тренер Александр Жулин считает, что его пара Боброва-Соловьев, возвращающаяся после травмы не уступает никому из мировых лидеров.

— Александр, из трех ваших пар в прошлом сезоне две оказались выбиты. Одна – травмой, это Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев, другая – отсутствием гражданства и внятных перспектив. Теперь я имею в виду Тиффани Загорски и Джонатана Гуррейро. Как вы себя чувствовали в такой непростой ситуации?

— Конечно, было тревожно и… плохо. И совсем непонятно, что будет с Диминой ногой. Меня это больше всего волновало, все-таки это первая пара страны и, к сожалению, пришлось пропустить целый сезон. Теперь, слава Богу, все становится на свои места, наши летние сборы хорошо проходят, а если заглянуть в будущее, в перспективы катания Димы и Кати и подразумевая, что Тиффани и Джонатан наконец  получат гражданство, то оно обещает стать лучше прошлого…

— Но в какой-то момент вы, как тренер, готовы были смириться с мыслью, что пара Боброва-Соловьев может прекратить свое существование?

— Нет, я так никогда не думал!  И я очень благодарен Кате Бобровой за то, что она не опустила руки, а, напротив, реально прибавила и не сломалась. Ей было сложнее всего. У меня все-таки группа большая, поэтому мне было с кем заниматься, и было с кем работать. Но в моей практике такое произошло впервые: такая сложная травма…

— Кто же плакал на их прокате «Анны Карениной»?

— Моя супруга. Она просто достаточно давно их не видела, работала с юниорами, целый месяц не видела их программы. Но потом Наташа пришла на тренировку Кати и Димы, а они так эмоционально катались, что у Наташи на глазах выступили слезы. Меня это очень порадовало.

— Наверное, у вас у всех сейчас словно выросли крылья?

— Вы знаете, я не хочу ничего загадывать. Лучше поплюю через плечо и постучу по чему-нибудь деревянному. Поэтому давайте не будем торопить события, дождемся первого выступления, или хотя бы официальных прокатов, чтобы люди посмотрели и высказали свои критические замечания, или, может быть, похвалили.

— И ведь не скажешь, что в танцах, за исключением пары-открытия французов Пападакис и Сизерона произошло что-то революционное?

— Абсолютно с вами согласен.  Вообще Дима с Катей никому из тех пар, которые остались после Олимпиады в Сочи не проигрывают. Никому из мировых лидеров. Естественно, Пападакис и Сизерон это большое открытие, они безумно «попали» с программой и очень прибавили в плане катания, на мой взгляд, они честно заняли свои первые места.

— Но, как мы знаем по опыту прошлых лет такое «попадание» с программами может не повториться.

— Сложно сказать. У них действительно все «срослось», и программа была очень удачной, им она очень шла. Она была сделана в такой «западной» манере… Люди талантливые, они работают. Но мне было бы очень интересно посмотреть на них и Катю с Димой в одной разминке. Потому что вот так, заочно сравнивать нелегко. Мы варимся в своей «каше», лучше всего сравнивать в одной разминке, на одной тренировке.

— Многое будет зависеть и от судейских предпочтений, как это было на Олимпиаде в Сочи.

— Наверное, судьи все-таки рассмотрели у Кати и Димы какие-то недочеты, их короткий танец в Сочи был не таким удачным, как в командном турнире. Понимаете, я не могу прогнозировать, чего ждать от нового сезона, как судьи нас в этот раз воспримут… Многое будет зависеть, понравятся ли программы, совпадут ли представления судей о наших программах, их видение того, какими они должны быть с тем, что они увидят на самом деле. Но я считаю, что у Кати Бобровой и Димы Соловьева есть все лучшие качества русской школы, у них очень эмоциональное катание – то, чего многие пары в общем-то не имеют. Катя и Дима в полном смысле слова продолжают русские традиции, поэтому если мы совместим технику, артистизм, чистоту скольжения и исполнения, то все будет… нормально.

— Почему этого не хватает многим парам? Они слишком зажаты технической сложностью?

— Во-первых, да. И потом, не так часто рождаются пары с актерским даром, со способностью его донести, единицы умеют это делать. Кате и Диме это дано.

— Джонатан Гуррейро характеризует вас, как человека, способного видеть будущее, как вы думаете, что станет трендом в новом олимпийском цикле?

— Все как-будто просто. Нужно постараться сочетать артистизм с техникой, а вот только осуществить это очень тяжело. По новым правилам. Все мы сдавлены одними и теми же рамками, всем хочется создать шедевр, но не всегда это получается. И у меня была масса ошибок в жизни и с программами, и с неудачной музыкой…

— Минуточку! В нашумевшем телевизионном интервью Юлии Меньшовой вы сказали, что не сделали в жизни ни одной ошибки.

— Значит, их не было (смеется). Но мы тогда говорили непосредственно о самой жизни. И одна, серьезная, большая ошибка у меня была, и я признался, в чем она заключалась, просто не хочу повторяться. А так называемые творческие ошибки – я думаю, это нормально, мы все нормальные люди, а любой человек склонен к тому, чтобы допустить ошибку. Бывает все. Нечасто удается стопроцентное «попадание», конечно, к этому нужно стремиться, но порой случается так, что что-то ты упустил.

— Но с «Анной Карениной» у Бобровой и Соловьева это «попадание», тем не менее, произошло?

— Я очень на это надеюсь. Потому что многие тренеры, многие специалисты видели этот произвольный танец в прошлом году… Мы его еще подкорректировали, изменили много нюансов, элементов, но эти образы Кате Бобровой и Диме Соловьеву все-таки очень подходят. И короткий танец, по моим субъективным ощущениям, тоже получился удачным. В принципе, в этом году мы отлично провели и сборы и подготовку к сборам, программы были поставлены рано и у нас было время их накатать, да, еще не до того уровня, какими они должны быть на первом выступлении, но работаем по плану, в нормальном режиме, никто не болеет, все катаются. Это то, что я сейчас могу сказать. «Анну Каренину» и наш короткий танец я вижу так часто, что глаз у меня уже замылился, и то, что поначалу очень нравилось, со временем именно по той причине, которую я назвал, начинает восприниматься спокойно. Поэтому я не могу сказать, как это будет оценено, но моя интуиция мне подсказывает, что все должно быть хорошо.

— Помимо этого вы поставили программу юной талантливой девочке Жене Медведевой, сейчас о ней как-то забыли, обсуждают других, может ли получиться так, что она ворвется во «взрослый мир» и спутает там все карты?

— Да, в этом году я поставил ей короткую программу, с произвольной мы просто не совпали по срокам. Но Женя Медведева находится сейчас в таком возрасте… В опасном возрасте. Который в свое время непросто пережили и Аделина Сотникова и Лиза Туктамышева. Женя одарена фантастически, в том числе и техникой прыжков, и замечательным чувством музыки. Но я не стал бы размахивать руками, шашкой и кричать, что вот она выйдет на лед и всем остальным сразу же не поздоровиться. Я просто желаю Жене огромной удачи, и мне бы хотелось, чтобы эта девочка достигла самых больших вершин, я ее очень уважаю и как спортсменку и как личность, с ней очень приятно и комфортно работать. Она такая открытая, такая добрая… И умная, что самое главное. Она может сделать все! Для постановщика это счастье. Ей достаточно просто что-то показать, и она тут же это сделает, и еще привнесет какие-то свои, очень яркие краски. Это потрясающе, очень интересно…

— С кем вам бы еще хотелось поработать, но пока не сложилось?

—  Из одиночников?

— Да.

— Конечно, всегда хочется попробовать себя с кем-то сверходаренным.

— Сверходаренный у нас только один.

— А мы обсуждаем только русских? Нет, в России я никого не назову, со всеми здесь уже все поработали. В мире… Многие интересны. Ханю, Фернандес, Ламбьель, только Ламбьель уже закончил. Патрик Чан интересен. Это как раз тот материал, когда ты понимаешь, что люди могут все. Реализовать любую твою идею, а хореографу больше ничего и не нужно!

www.sovsport.ru