Тренер Алексей Мишин о своих учениках, одиночном катании, сложных прыжках, которые, по его мнению, являются важным средством для создания высокохудожественного произведения на льду.

«Тренер всегда должен видеть в своих спортсменах что-то положительное»

— Алексей Николаевич, как идет подготовка ваших фигуристов к предстоящему сезону? Как Лиза Туктамышева?

— Лиза находится сейчас в состоянии: быть или не быть. И наступающий сезон станет для нее определяющим. Новые программы у Лизы интересные, яркие, которые при хорошем контенте позволят решить ей самые сложные задачи.

Если говорить о других спортсменках, то нас радует прогресс Сони Самодуровой, которая новом сезоне покажет себя не только хорошей спортсменкой, но и артисткой. Постепенно восстанавливает физическую форму Алина Соловьева, которая мне представляется одной из самых пластичных девушек нашего фигурного катания.

— Мальчики.

— Понимаете, тренер всегда должен видеть в своих учениках что-то положительное, иначе движение вперед теряет всякий смысл. Так вот, рассматривая наше мужское одиночное катание, хотел бы отметить плюсы своих спортсменов. На мой взгляд, соревнования последних сезонов говорят о том, что Саше Петрову можно дать приз как самому стабильному фигуристу нашей сборной. У Петрова есть замечательная черта, необходимая для спорта: на соревнованиях он показывает то, что умеет делать. Если спортсмен не обладает этим качеством, то все усилия тренера обречены на провал. Саша Петров умеет и может.

Если говорить об Андрее Лазукине, выделить в нем положительные моменты, то я бы отметил, что внешне Андрей — один из самых элегантных и статных фигуристов, анатомические данные которого наиболее совместимы с понятием идеальная конституция для фигурного катания. Кроме того, он одаренный спортсмен, у него легкое скольжение. И, учитывая то, что в этом году на уровне тренировок и контрольных стартов Андрей овладел четверным ритбергером, то мне видится хорошей перспектива его попадания в состав нашей сборной.

Что касается молодых ребят, то прежде всего мы уделяем особое внимание фигуристам с ярко выраженными способностями к многооборотным прыжкам. Среди них лидерами являются Женя Семененко и юный спортсмен из Казани Глеб Сейфулин. Женя уже демонстрирует на соревнованиях тройной аксель, четверной тулуп и близок к исполнению четверного сальхова. Если говорить о Глебе, то вместе с Резедой Кадыровой мы постараемся раскрыть его способности.

— Вы ничего не говорите о Лизе Нугумановой и Пете Гуменнике?

— В этих ребят вложен большой труд, они многому обучены, но относительно этих спортсменов скажу так: система взаимоотношений — тренер, ученик и их родители — меня не устроила.

«Атмосфера Тарту проникнута высоким интеллектом»

— Сейчас вместе с ребятами вы находитесь на сборе в Куршевеле. Выбор места понятен: горы, высота, выносливость. Но каждый год вы также проводите сбор в Тарту. Что привлекает там?

— Вопрос организации учебно-тренировочных сборов довольно сложный. Но нам посчастливилось в свое время встретить хорошего организатора из города Тарту Керсти Кюлл, которая занимается проведение наших сборов и летних международных лагерей. В течение года Керсти продумывает все до мелочей, условия, логистику, транспорт, и к назначенному сроку мы приезжаем на все готовое. Важной составляющей этих сборов является то, что расходы на наших спортсменов уменьшаются за счет привлечения иностранных участников. При этом мы имеем льда столько, сколько нам надо. Во время сборов проводим контрольные прокаты, которые носят характер показательных выступлений бесплатных для жителей города.

Рассматривая ретроспективу наших летних лагерей, хотелось бы напомнить, что на этих сборах под моим руководством осваивали технику прыжков многие фигуристы, в том числе и выдающиеся, такие как Сара Майер, Кира Корпи, Стефан Ламбьель, Хавьер Фернандес, Каролина Костнер, молодая фигуристка Цзыцзюнь Ли и другие

А почему Тарту? Это относительно недорогой город. Хорошие условия, практически все рядом, уютно, спокойно, ничего не отвлекает спортсменов от работы. Сама атмосфера города проникнута высоким интеллектом. 90 процентов жителей Тарту — студенты, преподаватели или сотрудники университета, который является старейшим в Европе. Отношение к нам замечательное. И на сборах царит серьезная и творческая атмосфера.

— Кого из специалистов вы привлекли на этот раз?

— Каждый год для постановки программ мы стараемся приглашать новых хореографов. Вообще, выбор хореографа — очень важный аспект. В нашей группе — некоторым это нравится, некоторым нет, отношение к тому, что делают постановщики, как к работе, которая является незаконченной. Многие зарубежные хореографы ставят программы для того, чтобы показать, какие они хорошие хореографы — высокоэстетичные. Перед нами же стоит задача сделать программу, чтобы с ней можно было выиграть медаль. В этом отношении хореограф, которая сама ставит программы и которая доводит эти заготовки до рабочего состояния, делает программу удобной для фигуриста — Татьяна Прокофьева. Она в этом вопросе мастер.

В этом году мы пригласили на сборы относительно малоизвестного хореографа Адама Соля. Он из Бельгии, наполовину венгр. До этого я видел несколько его работ на льду, программы, которые он ставил фигуристам. Мне понравился стиль Адама. Я думаю, что мы продолжим наше сотрудничество.

Со спортсменами нашей группы работала также известный хореограф Лори Никол. Она поставила программу Каролине Костнер по мотивам балета дягилевских сезонов в Париже, с хореографией, навеянной «Послеполуденным отдыхом фавна» в исполнении Нижинского. Лори сделала и обе программы для нашей девочки из Китая Цзыцзюнь Ли.

Напомню, что в предыдущие годы фигуристам группы помогали с постановками программ Эммануэль Сандю, Миша Ге. Мы продолжаем наше многолетнее сотрудничество с ярким представителем французской школы хореографии Бенуа Ришаром. Приезжал к нам в Тарту Рамиль Мехдиев — солист ансамбля Игоря Моисеева, и это стало приятным сюрпризом.

Хотел бы отметить, что наше сотрудничество с хореографами носит взаимный характер. Хореографы узнают много нового для себя из опыта, концепций, формировавшихся на протяжении многих лет в нашей группе. И каждый раз, когда совместная работа заканчивается, они не скрывают, что получили дополнительные знания, которые во многом способствуют тому, что со временем эти специалисты становятся все более востребованными. На самом деле, сотрудничество с такими спортсменами как Плющенко, Гачинский, Туктамышева, Петров, Лазукин создает хореографам имидж специалистов мирового класса в фигурном катании, поднимает их ранг.

«Одиночное катание — это корневая система всего фигурного катания»

— В последнее время мы нередко слышим от тренеров, что сложно найти партнеров для парного катания и танцев. У вас есть какие-то мысли на этот счет?

— В настоящее время мы видим безусловный дефицит партнеров как в парном катании, так и танцах на льду. В этой связи я вспоминаю афоризм моего научного руководителя — трехкратного чемпиона СССР в парном катании, профессора, Александра Борисовича Гандельсмана, которого, к сожалению, уже нет с нами. Так вот он говорил, что одиночное катание — это корневая система всего фигурного катания. Мне кажется, что этот взгляд актуален и сейчас. Мне кажется, что в виду создавшейся ситуации необходимо вдуматься в смысл этой фразы и увеличить долю одиночного катания в общем массе занимающихся нашим видом спорта. С большой уверенностью могу сказать, что в таких странах, как США, Канада, Япония, Корея и других, соотношение занимающихся одиночным катанием и парным, а также танцами на льду склоняется, и значительно, в сторону одиночного катания.

Мне удалось быть свидетелем, если не сказать участником, формирования современных тенденций в парном катании. Как раньше происходил отбор спортсменов в парное катание? Если не годишься в одиночное, тебя забирают в парное. Если не подходишь для одиночного и парного, дорога в танцы. Если и там не вышло, становишься тренером. Если как тренер не состоялся, начинаешь судить. А если во всех этих ипостасях не сложилось, то куда еще идти? Это, конечно, шутка. А если серьезно, то в те времена, когда мы катались в паре с Тамарой Москвиной и выходили на разминки или тренировки, то были самыми лучшими одиночниками. Наш технический арсенал значительно превосходил оснащенность наших соперников. Когда знаменитый французский тренер мадам Водекран увидела то, что мы делаем на льду, то воскликнула: «Это же одиночное катание! Они все прыгают и прыгают!»

А сейчас, спустя годы, без прыжков вообще труба. Сейчас парники прыгают тройной лутц, каскады 3 — 3, и в будущем парное катание еще усложнится. Поэтому теперь, чтобы составить пару, необходимо взять двух хороших одиночников и через сезон будет дуэт. Не надо готовить парников в детстве. Мальчики еще слабые, девочки быстро растут, много непредсказуемого в их физическом развитии. Кстати, последние события в танцах на льду тоже подтверждают мою мысль, что и там дуэты будут составляться из двух сильных одиночников.

Безусловно, Людмила Белоусова — Олег Протопопов привнесли в фигурное катание художественное начало. Но говоря о нашей с Тамарой паре, можно отметить, что и мы оказались знаковыми фигурами. Мы были одной из первых пар, образованной из двух состоявшихся одиночников. Мы были пионерами этой тенденции. И посмотрите сегодня: отдали мы двух наших одиночников Сашу Бойкову и Дмитрия Козловского в парное катание и сразу взлет! Поэтому хороших одиночников должно быть больше. И тогда, я уверен, благодаря лучшему подбору партнеров, у нас станет лучше в парах и танцах. Я разговаривал на эту тему с руководителями нашей федерации и встретил понимание.

«Все процессы в природе — колебательные»

— Что нам сегодня мешает готовить сильных мужчин-одиночников таких, как Юдзуру Ханю, других лидеров мирового катания?

— Сейчас у нас много девочек, мало мальчиков. Если мы возьмем любую группу начальной подготовки, то там соотношение девочек и мальчиков как 8 к 2. Понятно, что конкуренция у девочек гораздо выше, за счет чего они и прогрессируют. Но если рассуждать диалектически, то все процессы в природе колебательные. Скажите, где сейчас непобедимая английская школа танцев на льду во главе с Таулер — Форд? Где австрийские Шварц и Данцер? Где французский Кальма? Где чехословацкий Непела? Американская Пегги Флеминг? Так что я предлагаю не впадать в панику, а понимать, что таких уникальных созданий природы как Ханю, у которого волшебное сочетание хромосом привело к фантастическим конституционным и двигательным возможностям, дополненное потрясающей работоспособностью, единицы.

За всю историю моего существования в советском фигурном катании у нас были замечательные пары, танцоры, сильные мужчины при отсутствии мало-мальски приличных женщин. Наверное, теперь это как-то компенсируется, и мы должны сделать все, чтобы существующее сегодня неравновесие ликвидировать.

Я хочу напомнить мудрые слова нашего руководителя федерации Александра Георгиевича Горшкова: «Не может быть в команде слишком много сильных девочек». И чемпионат мира в Хельсинки показал, что это на самом деле так. После завершения чемпионата «непобедимой» оказалась одна. А ведь в начале сезона многие обиделись на мои слова, когда, посмотрев всех наших претенденток, а тогда в воздухе витало облако, что русские спортсменки непобедимы, и к нам не подступиться, я сказал, что термин «непобедимая» может быть отнесен только к Медведевой. Это оказалось правдой.

И вот еще о чем хочу сказать. В период становления меня как тренера, а тогда тренерами становились люди, добивавшиеся в спорте высоких результатов — призеры чемпионатов мира, Европы, в то время основы методики обучения фигурному катанию только формировались. И спортсмены, которым удавалось пересечь «железный занавес» и ознакомиться с передовым состоянием мирового фигурного катания, в основном, и становились тренерами сборной. Я вспоминаю Жука, Плинера, Москвина, себя, непрерывно снимающих на допотопные любительские киноаппараты выступления и тренировки сильнейших фигуристов мира.

В дальнейшей методика и система обучения сформировались, и образцами многооборотных прыжков стали прыжки Урманова, Татаурова, Ягудина, Плющенко и других моих спортсменов. Сегодня тренером может стать любой спортсмен, даже не добившийся в своей карьере больших результатов, использующий сложившуюся методику. Более того, современная система судейства вывела математическую составляющую на первый план. Раньше мы старались сделать выдающуюся программу — шедевр, не скованную числом оборотов, количеством крюков и выкрюков, горизонтальностью бедра, числом оборотов в волчке…

«Исчезли прыжки, исчезли горчица, уксус и перец»

— Как вы считаете, на Олимпиаде в Корее мы увидим у мужчин такое количество четверных прыжков как на недавнем чемпионате мира?

— Увидим. И еще большее количество четверных. Выиграет тот, кто будет стремиться сделать на Олимпиаде четверной лутц или флип, два сальхова и два тулупа. Выиграет тот, кто в текущем сезоне создаст себе наиболее яркое реноме. И, конечно, кому улыбнется судьба, спортивное счастье и правильное расположение звезд на небе.

— После чемпионата мира стали говорить, что программы мужчин с таким количеством четверных строятся по схеме: разбег — прыжок, уходит художественная составляющая. Как быть с этим?

— Со временем все встанет на свои места. У меня есть прекрасный пример, когда перед Олимпиадой в Ванкувере многие говорили, что четверные им не нужны, что они обыграют Плющенко за счет компонента «транзишн». Процессы, происходящие в спорте и в других сферах человеческой деятельности, зависят не только от их стихийного развития, они еще и управляемы. Тогда, на Олимпиаде-2010, качели Международного союза конькобежцев (ИСУ) склонились в сторону компонента «транзишн». Однако после Олимпиады тот же Лайсачек и Чан рванули осваивать четверные. Я всю жизнь стремился к тому, чтобы мои спортсмены прыгали технически сложные прыжки, с максимальным числом оборотов.

Глубокое заблуждение, что исполнение сложных прыжков и красота — взаимоисключающие понятия. Когда гениальные фигуристы после завершения спортивной карьеры переходили в шоу и исключали сложные прыжки, то это было скучно. Да, фигуристы выглядели пластичными, изящными, высококлассными, но как только из их программ пропадали сложные прыжки, то исчезали горчица, уксус и перец. Все это не впечатляло. Потому что одним из самых убедительных средств выражения хореографических замыслов в программах фигуристов являются максимально сложные прыжки. Даже зрители, сидящие на трибунах, очень четко различают количество оборотов, выполненных в воздухе, за что вознаграждают исполнителей аплодисментами. Было бы глупо говорить, что вращения и шаги не важны. Они также составляющие успеха. Но программа без четверных прыжков — все равно что суп из топора. И сколько сельдерея и петрушки не клади, вкусным этот суп никогда не станет.

www.fsrussia.ru