Фигуристка Анастасия Мишина в спортивной паре с Владиславом Мирзоевым в текущем сезоне выиграла первенство России среди юниоров в Челябинске и серебро юниорского чемпионата мира в Дебрецене. 14-летняя спортсменка рассказала корреспонденту агентства «Р-Спорт» Анатолию Самохвалову, как можно потерять любовь к фигурному катанию, но остаться в нем и начать побеждать, когда почти никто не верит в твои способности. И чем она не желает походить на Ксению Столбову – любимую свою фигуристку, за которой Мишина год наблюдала из-за бортика.

Хотела стать актрисой

— Вы же, Настя, коренная петербурженка?

— Да. В фигурном катании я с четырех с половиной лет, пришла в него сама, с удовольствием, с желанием. Года два я радовалась и рвалась на тренировки, соревнования были праздником – практически всегда первая, вторая, и это всё период моего одиночного катания. Потом стала отставать, проигрывать почти всем, докатилась до тридцатых мест. Папа сказал: «Нужно бросать, учиться». Ну, чтоб потом поступить в какой-нибудь очень крутой университет. Мама: «Нужно бороться». Тренер Елена Александровна Климова – это мама Феди (Климова) — порекомендовала уйти в парное. Сказала: «Ты маленького роста, шанс есть». Моя любовь к катанию пропала в семь лет и вновь появилась в одиннадцать, когда перешла в парное катание. Появился стимул и надежда на то, что здесь может получиться. Я ушла в другой вид, потому что мне просто хотелось чем-то заниматься и потому что жалко было бросать коньки, на которых я уже неплохо стояла. Еще я хотела стать актрисой, но понимала реальность: если стану ей, то только на льду.

В паре у меня ничего не получалось. Елена Александровна привела меня к Николаю Матвеевичу и Людмиле Георгиевне (Великовым), мне нашли партнера, а через полгода он меня бросил. Я была маленькая, десяти лет, и туго соображала. Следующие полтора года я каталась с Максимом Кудрявцевым, мы оба были новичками, поэтому не всё ладилось… Потом, по совету тренеров, мы оказались в паре с Владом (Мирзоевым). Он был лучше — у него лучше получалось, и в нем видели перспективу. Три года назад любовь к фигурному катанию ко мне вернулась.

— Выбросы и подкрутки – страшное дело?

— Первый год я очень этого всего боялась. С катка бежала до дома, плакала, не хотела возвращаться. Заставляла себя, потому что понимала: пары – мой последний шанс. Танцы были исключены. Там нужно очень хорошо скользить, а я более спортивная, чем танцевальная. Моя сила в элементах. Привыкла, травм больших не получала.

— Последний шанс в фигурном катании. Насколько стоит за него цепляться?

— Сейчас у меня таких мыслей не возникает, потому что мне нравится кататься, тем более с Владом.

Мирзоев может заменить тренера

— Влад чем хорош?

— Он очень организованный, с ним нигде не страшно. В Америку мы ездили без тренера, и он мне его заменил.

— Ходил и подгонял вас?

— Нет, подсказывал и исправлял ошибки. Всегда знал, куда пойти, и главное – зачем. Быт. Я в нем иногда начинаю плутать и не могу понять, где я сейчас и что мне делать дальше.

— И готовить не умеете?

— Умею и люблю, кстати. На праздники обычно пеку кекс и угощаю им тренеров и фигуристов.

— Парное катание развивается не только стремительно, а еще и скандально. Вы готовы лететь в четыре оборота? В будущем.

— Придется. Скоро их выучат все. Немножко страшновато, но пробовать надо. Заход в выбросе — самое главное. Как зайдешь, так и сделаешь. И важно понять, в какой момент раскрываться. Когда это отработано, то можно не беспокоиться.

— Выброс аксель, говорят, вообще зверский, когда приземление на ногу идет вперед лицом.

— Его мы, думаю, и пробовать не станем, потому что он не самый дорогой по базовой стоимости, но, по-моему, он невероятно сложный. И на него нельзя положиться, потому что даже прыжок аксель у всех самый нестабильный.

Надеюсь, будем выше всех наголову

— Екатерина Борисова, которая выиграла с Дмитрием Сопотом Финал юниорского Гран-при, юношеские Олимпийские игры-2016 в Норвегии, но проиграла вам с Владом первенство России и на чемпионате мира в Дебрецене, заявила, что на следующий год планирует выиграть всё золото. У вас такая же уверенность, как у нее?

— На 100% уверенной в этом я быть не могу, но, надеюсь, у нас с Владом всё получится. Мы усложним программы, в частности сейчас мы делаем тройной прыжок, а к следующему сезону хотим выучить каскад «3-3», другие элементы и будем выше всех наголову.

— Во взрослом парном катании у нас конкурируют Татьяна Волосожар/Максим Траньков и Ксения Столбова/Федор Климов. У вас есть что-то подобное с парой Борисовой и Сопота?

— За пределами катка мы общаемся и, может быть, даже дружим. Но соперничества я не чувствую. Бывало, что они нас обыгрывали, но это было справедливо.

— Во взрослые соревнования не стремитесь?

— В следующем сезоне мы будем участвовать на юниорских стартах, а во взрослых, может быть, только на российском уровне, чтобы заранее опробовать зрелое катание.

— Есть уверенность, что сможете в нем закрепиться или живете сегодняшним днем?

— Про будущее я еще не думала, да и рассчитывать на него, по-моему, не нужно. Сейчас нам надо показывать себя, чтобы нас просто знали.

— Чемпионов мира-2016 Анну Душкову и Мартина Бидаржа из Чехии реально обыгрывать при их чистом прокате?

— Реально, но в Дебрецене всё было закономерно. У нас была ошибка на каскаде, и еще мы оказались в третьей разминке в короткой программе, что сыграло не самую лучшую роль.

— Людмила Великова вас за что в основном критикует?

— Долгое время мы не могли исправить тодес. Не очень он у нас правильный. Она ругалась, а мы работали.

— Николай Матвеевич добрее?

— Конечно, но они дополняют друг друга, потому что Николай Матвеевич бывает иногда слишком мягким, а Людмила Георгиевна порой слишком сильно кричит.

— Побаиваетесь ее?

— На самом деле нет. Не просто так, по делу все-таки она нас взбадривает.

Столбова/Климов – образец

— Вы у себя в Санкт-Петербурге не пересекались со своим знаменитым однофамильцем Алексеем Николаевичем?

— Я даже тренировалась у него на летних сборах в Италии. Три раза.

— Дочкой вас не называл?

— Внучкой.

— Не поверил он в ваш талант одиночницы?

— Я была не очень способная одиночница.

— Кто в вас верил?

— Мама и мой «одиночный» тренер Елена Климова.

— А сама?

— Нет, на самом деле.

— Кто из старших фигуристов для вас образец?

— Федя с Ксюшей (Столбова/Климов). С ними я успела покататься один год в одной группе.

— Скучаете по ним?

— Не знаю, потому что раньше приходилось долго стоять у бортика, ждать, пока они прокатают. Ни в коем случае нельзя было мешать.

— Сейчас вы первая пара на катке?

— Да, но у нас такого нет, что когда мы едем, то все остальные по бортику. Всё по-честному, друг друга пропускаем.

— На Столбову вам хочется быть похожей?

— Хочется быть похожей именно эмоциями во время выступлений. А по характеру – нет.

— Почему?

— Она очень вспыльчивая. Мне кажется, с ней тяжело общаться и кататься тоже. У меня, конечно, тоже характер не шикарный, но я надеюсь, что он немножко помягче.

— Чем он не шикарный?

— Я иногда не могу признать то, что кто-то прав. Начинаю доказывать, что правда моя, и минут десять мы стоим на льду и спорим, выясняем, кто виноват. Это наносит вред работе, но мы справляемся.

— С Владом спорите?

— И с ним, и с тренерами иногда бывает. По разным вопросам: когда не нравятся дополнительные элементы вроде маленьких всяких провозов, подъемов, когда музыка не той кажется. Это бывает, а Николаю Матвеевичу становится обидно, ведь он ее долго выбирал. Один раз мы не приняли такую веселую мелодию, потому что она много уже повторялась.

— Вам какая музыка не нравится?

— Однотонная, скучная. Я люблю ту, когда можно что-то изобразить на льду.

— «Манфред» Юко Кавагути и Александра Смирнова не привлекает?

— Для меня он скучноват. Вообще музыку мы слушаем, как правило, на льду. Какую поставит диджей нашей группы, такую и приходится принимать.

— Наушников у вас нет?

— Есть, но по дороге я люблю читать, последняя книга – «Герой нашего времени». Друг посоветовал.