Дмитрий Алиев стал открытием минувшего сезона – выиграл серебро чемпионата Европы, уступив только титулованному испанцу Хавьеру Фернандесу, и стал лучшим из российских представителей мужского одиночного катания на Играх в Пхенчхане, заняв седьмое место. В интервью выпускающему редактору РИА Новости Андрею Симоненко фигурист рассказал, как проходил через «пост-олимпийский синдром», раскрыл секреты своих программ и поделился опытом общения с мировыми лидерами.

— Дмитрий, с начала сезона у вас прошли два старта – контрольные прокаты в Москве и «Челленджер» в Италии, где вы заняли второе место. Как оцените свое выступление?

— На контрольных прокатах чувствовал, что нахожусь еще не в той форме, в которой хотелось бы находиться. А результатом на «Ломбардия Трофи» я доволен. Прокат произвольной программы в Италии был для меня, наверное, только третьим по счету. Достаточно хорошо получилось проявить себя, но есть моменты, над которыми надо работать и в плане хореографии, и в плане контента. С акселем я намудрил, конечно.

— Из-за отсутствия которого вам не засчитали последний каскад?

— Да. Вылетело из головы, что аксель – обязательный элемент в программе. Немного переставил элементы во время проката, и допустил такую ошибку. Ну и в короткой программе четверной тулуп во второй половине хотелось бы сделать на следующем старте. Это для меня новая ступень.

— Если сравнить нынешнее состояние с предыдущими в аналогичные периоды минувших сезонов – как себя чувствуете?

— Более уверенно. Появился новый опыт – Олимпийских игр, чемпионата мира. Конечно, и в последующем на каждом старте будет появляться что-то новое, и так будет продолжаться всегда, всю карьеру. Но тот опыт, что я получил, наверное, самый важный, который может получить спортсмен. Ну и, конечно, я очень рад, что вхожу в сезон без травм. В прошлом году из-за того, что я катался с травмой, было очень тяжело. А сейчас, тьфу-тьфу, все в порядке, работаем в хорошем режиме.

— Раскатка новых ботинок, если послушать фигуристов, едва ли не самое страшное зло. Прошли ли вы через это в нынешнее межсезонье?

— Катаюсь на новых ботинках, перешел на облегченные лезвия. Никаких форс-мажоров нет, ботинки раскатаны.

— Один знакомый спортсмен рассказывал, что после первой своей Олимпиады впал в такую психологическую яму, что полгода ничего не хотел делать. У вас что-то подобное было?

— Да, после Олимпиады захотелось взять паузу. Чтобы прийти в себя, побыть в состоянии покоя, отдохнуть – и физически, и морально. Сезон был очень тяжелый. Но расслабляться было нельзя, впереди был чемпионат мира. Пришлось собираться, впитывать в себя какие-то новые лучи, чтобы снова броситься в бой. А вот после чемпионата мира уже хотелось просто лежать на песочке – наслаждаться солнцем и слушать звуки моря. Но этого, к сожалению, не было. Успел только в Ухту съездить на пять дней к родителям, а затем начались новые сборы.

— Тяжело было?

— На первых сборах в Америке чувствовал себя, как будто еще в прошлом сезоне нахожусь. Только и думал – ну когда же это все закончится? На вторых сборах в выходные старался побольше отдыхать, чтобы нормально восстанавливаться. Но и на них, и на третьих сборах еще было тяжело, приходилось как бы через себя переступать. А вот на четвертых-пятых сборах уже появился позитив. Начали программы ставить, новое вдохновение, новая музыка… К тому же начались юниорские старты, я их посмотрел – и самому сразу начать снова соревноваться захотелось.

— После Олимпийских игр узнавать больше не стали?

— Не сказал бы. В Академии (фигурного катания Санкт-Петербурга), где я тренируюсь, все очень хорошо ко мне относятся, родители ребят здороваются, очень приятно. На улице только после самих Олимпийских игр узнавали, а сейчас все снова спокойно.

В программе я бегу к своей мечте

— Как шла постановка программ?

— Музыку к короткой программе выбрали с нашим хореографом Ольгой Германовной Глинкой. Она прислала несколько вариантов, я выбрал. Классическая медленная музыка, мне очень привычная. Зацепила меня, мы на ней остановились и стали двигаться в этом направлении.

Произвольную программу ставил Илья Авербух. Он приехал к нам на предпоследний сбор, там уже все вместе выбрали музыку. Он дал хорошую идею программы, как ее воплотить на льду, и мне очень понравилась его задумка. Программу поставили за три ночи. Потом он приезжал перед контрольными прокатами, кое-что подправил. Сейчас, перед «Финляндия Трофи», вновь должен приехать, чтобы внести определенные корректировки.

— Что скажете о работе с Авербухом?

— Больше всего понравилось то, что не было разногласий. То, о чем мне говорил и хотел донести до меня, я сразу впитывал. Понимал, о чем наш диалог. Это, наверное, уже некая профессиональная черта. В целом, конечно, это было необычно. И очень ценно. Это для меня был первый опыт работы с таким постановщиком. Теперь мне хотелось бы постараться передать зрителю то, что Илья передал мне. И, конечно, катать эту программу чисто – впрочем, как и все остальные программы.

— После контрольных прокатов вы не стали рассказывать, о чем эта программа…

— В начале программы я бегу – как каждый человек, бегу к своей мечте. Бегу всю программу. Где-то останавливаюсь, оглядываюсь, теряюсь, потом обретаю себя. Моя мечта – это успех. Вот к нему я и добегаю – и в финальной позе смотрю на звезды. И про себя говорю – да, я это сделал. Но, как и сказал после прокатов, каждый зритель может увидеть в этой истории что-то свое. Прочитать ее по-своему.

— Есть в этой программе место импровизации?

— Безусловно. Есть шаги, в которых я могу по-разному отыгрывать какие-то моменты. И в любом случае движения – это отдача частички себя. Я всегда хочу, чтобы человек что-то чувствовал. И, конечно, мне очень многое в этой истории знакомо. Так что все это от души.

— После изменений в правилах, которые были приняты летом, образовался путь, которым уже пошли некоторые фигуристы – упрощать программу с технической стороны, но получать более высокие оценки за качество исполнения элементов. Вы уже выбрали свою дорогу?

— Я не думаю, что буду убирать четверные. Пока я не прыгаю лутц, но он у меня в арсенале есть. Спокойно исполняю на тренировках, его можно показывать на стартах. Но на протяжении сезона будут вестись корректировки – в зависимости от текущей ситуации.

— Вы практически за один сезон превратились из, так скажем, претендента на место в обойме российского мужского одиночного катания в одного из его лидеров, выступили на Олимпиаде и чемпионате мира, причем в Пхенчхане – в сильнейшей разминке произвольной программы. Почувствовали ли себя на равных среди представителей мировой элиты?

— Если честно, я об этом не думал, старался следить за собственными ощущениями, без оглядки на других. Но могу сказать, что летом я катался на шоу в Японии вместе с серебряным призером Олимпиады Семой Уно, чемпионом мира Натаном Ченом, сильнейшим китайским фигуристом Боян Цзинем. И я заряжался от них. Знаю, что мне есть чему учиться у этих ребят. Что-то могу взять у каждого. Может быть, и они что-то подсматривают у меня.

— Общаетесь с ними вне катка?

— Да, очень хорошо общаемся. С Натаном уже года три, с Семой года полтора. С Натаном в футбол играем иногда. Все они классные ребята.

— В соцсетях друг на друга подписаны?

— А как же! Переписываемся, видео какие-то смешные друг другу кидаем…

— С тем, что вы догнали лидеров российского фигурного катания, дополнительная ответственность появилась?

— Если честно, не хочется об этом думать. Мне бы очень хотелось, чтобы наши фанаты верили в нас. Даже после неудач, падений, которые неизбежны. Я хочу продолжать работать в своем направлении. Неважно, лидер я или нет – мне надо выходить и отстаивать честь страны.

rsport.ru