Молодой российский фигурист Дмитрий Алиев стал открытием минувшего года. Осенью 15-летний спортсмен родом из Ухты выиграл бронзовые медали на этапах юниорского Гран-при в Словении и Японии, а в конце декабря вошел в десятку лучших на взрослом чемпионате России в Сочи. В интервью корреспондентам агентства «Р-Спорт» Марии Воробьевой и Андрею Симоненко Алиев рассказал, в каком виде спорта, помимо фигурного катания, входил в юниорскую сборную страны, у каких фигуристов учился исполнять прыжки, а еще поведал, что находится в рюкзаке, с которым всегда выходит на лед.

— Дмитрий, с рюкзака-то мы и начнем. Вы, кажется, единственный фигурист в мире, который выходит с вещами на выступление. Почему?

— У меня в рюкзаке самые ценные вещи: телефон, кошелек, паспорт. Еще вода, кроссовки… Не оставляю все это в раздевалке, чтобы не переживать. Беру с собой.

— Это может стать вашей фирменной «фишкой». Это же вы на всех соревнованиях так?

— Ну да. В привычку уже вошло. Про «фишку» — похоже, так и есть. Иду выступать как на работу, с рюкзачком.

— На Олимпийских играх когда будете выходить на лед, тоже рюкзак возьмите.

— Хорошо, постараюсь не забыть (смеется).

— Теперь перейдем к вещам посерьезнее. Как вам дался первый в жизни взрослый чемпионат России?

— Первый чемпионат был для меня пробным, чего от него ждать, я не знал. До этого я выступал только по юниорам, а соревноваться со взрослыми — совершенно другие ощущения. Довольно трудно было справиться с собой в этой атмосфере соперничества, когда каждый из опытных конкурентов проявляет характер и боевой дух. Но я доволен, как выступил. В короткой программе было тяжелее. Перед произвольной я сумел собраться и откатать достойно.

— Показалось, что на произвольную программу вам не хватило сил. Все-таки есть же разница между юниорской и взрослой программами. Взрослая дольше.

— Разница, безусловно, есть. Еще одна дорожка шагов, дополнительное время. Но я старался, все, что мог, сделал. Хотя над вращениями можно было бы чуть-чуть и поработать.

— Вот про вращения-то у нас как раз следующий вопрос. Ваш тренер Евгений Рукавицын тоже отметил: как четверной прыжок один за другим «засаживать» на тренировке, так это вы запросто, а вот над вращениями поработать лениво.

— Я действительно очень люблю прыгать (улыбается). Обожаю выигрывать на тренировках у своих ребят именно в прыжках, и мне кажется, что вращения сами собой как-то пойдут. Но на самом деле это, конечно, не так.

— Максим Ковтун тоже собирался в прошлом году пять четверных в двух программах вот делать, но потом, во-первых, отказался от этой идеи, а во-вторых, понял необходимость и дорожек шагов, и вращений. У вас тоже теперь есть четкое осознание, что не прыжками едиными важно фигурное катание?

— У меня перед чемпионатом России был старт в Загребе, я выступал тоже по взрослым и соревновался там с (бронзовым призером Олимпиады в Сочи) Денисом Теном, Михалом Бржезиной. И когда я посмотрел на Дениса Тена, то как раз подумал: у него и прыжки отличные, и вращения в программе гармонично вытекают одно из другого, очень красиво все смотрится. Так что да — можно напрыгать много, а на вращении дать таких «косяков», что программа вся смазана будет. Обязательно буду работать над вращениями.

— Летом мы видели, как вы на сборе в Латвии только подбирались к исполнению четверного прыжка. Сейчас на чемпионате России вы его сделали и в короткой, и в произвольной программе. Осознаете, какими темпами прогрессируете?

— Очень много над этим думаю. Каждый вечер, когда ложусь спать, осмысливаю, что у меня получилось сегодня, что я должен сделать на следующий день. Как у меня получались на тренировках четверные, дорожки шагов, да и вращения те же. Все время думаю, что и как я делаю.

— Дневник ведете?

— Нет, не веду дневник. Но стараюсь все упорядочить, разложить по мозговым полочкам, чтобы у меня там все было — к чему я стремлюсь и что я делаю.

Первый двойной аксель сделал на катке, который залил папа

— Дима, расскажите, как вы попали в фигурное катание. История, насколько мы знаем, не самая банальная.

— Была зима, я ждал, когда папа вернется с работы, занимался на турниках. Мимо проходил тренер по фигурному катанию Вячеслав Евгеньевич Максимов. И что-то он во мне заметил — координированный я, видимо, был. Он позвал меня на следующий день на каток. А каток этот — на замерзшем озере. Приехали мы с мамой на это озеро — а тренера нет. Подождали какое-то время, собрались уже уезжать. И смотрим: машина подъезжает. Это был Вячеслав Евгеньевич. Расчистили каток, поставили большие такие фонари, провели тренировку. Повалялся я там в сугробах (смеется).

— А что еще делали на первой тренировке?

— На самом деле, она хорошо прошла. Многие на самой первой тренировке только «пингвинчиком» переступают или, как это еще называют, «елочкой», а я сделал перебежку вперед. Очень хорошо помню этот момент. Так и остался в фигурном катании.

— Самый первый прыжок помните, когда сделали?

— Если говорить о первом серьезном прыжке, то это был аксель в два с половиной оборота, «дупель». Когда я его прыгнул, то решил, что уже чемпион (смеется).

— Это на озере тоже было?

— Нет, не на озере, но тоже на открытом катке. Отец у меня заливал каток, вот я там и прыгнул двойной аксель. Поэтому хорошо запомнил ощущения.

— Сколько же вы тренировались на открытых катках, прежде чем попали в нормальные условия?

— С семи до 11 лет я тренировался на открытых катках в Ухте. Конечно, нормальные катки я видел, когда выезжал на соревнования, а так — да, все тренировки в этом возрасте я проводил на открытом льду. А еще я до 12 лет занимался лыжными гонками.

— Ого! А почему в итоге выбрали фигурное катание — лучше получалось?

— Даже не знаю, судьба так сложилась (улыбается). В лыжах, на самом деле, тоже хорошо получалось. Я был в юниорской сборной России по лыжным гонкам, как говорили, у меня были отличные перспективы. У меня же вся семья лыжная: папа — лыжник, мама — лыжница, брат — лыжник. Но я решил пойти в фигурное катание.

— Лавры Бьорна Дэли и Никиты Крюкова, получается, не привлекли?

— Получается, не привлекли. Но я за лыжными гонками слежу. У меня ведь отец — тренер. Его ученик выступал на Олимпийских играх в Сочи — Станислав Волженцев. Сейчас он тренируется у папиного ученика.

Поначалу я много халтурил, но потом тренер меня «зацепил»

— Каким образом вы попали в Санкт-Петербург?

— Тоже интересная была история. С группой из Ухты приехали в Питер на сборы, причем катались в каком-то торговом центре на катке. Там я тренировался какое-то время у очень хорошего человека Ольги Евгеньевны Григорьевой, потом уехал. И через какое-то время звонок — она сообщила, что договорилась о просмотре у Евгения Владимировича Рукавицына. Приехал обратно — и так в его группе и остался. Очень рад, что я туда попал. Еще мне повезло, что я встретил неравнодушных людей — Лилию Локтионову и Михаила Соловьева, благодаря им живу в Санкт-Петербурге рядом с академией.

— Как оно дальше все у вас развивалось — ступенчато?

— Поначалу я много халтурил: тренировки пропускал, не хотел кататься (улыбается). Но потом Евгений Владимирович со мной строго поговорил, объяснил, что к чему. И «зацепил» он меня — я понял, что если буду работать, то чего-то добьюсь в фигурном катании. А сейчас я уверен, что добьюсь того, к чему стремлюсь.

— Вам на первом в жизни взрослом чемпионате России довелось встретиться со спортсменами, которые уже входят в элиту мирового фигурного катания. Чему у них стараетесь учиться?

— Вообще я на каждых соревнованиях стараюсь набираться опыта. Мне интересно, причем не только то, как кто выступает на льду, но и отношение тех, с кем мне доводится соревноваться, к фигурному катанию, как они настраиваются и готовятся к стартам… Это все очень интересно.

— А приходят мысли: когда-нибудь и я, как они, стану большим чемпионом?

— В таком ракурсе — нет. У них своя судьба в спорте, у меня своя. Но цель, конечно, у меня есть, и я к ней стремлюсь, двигаюсь по своей тропе. Чемпионаты мира и Европы — это круто, но для меня вершина спорта — пять колец, Олимпийские игры. Хочу их выиграть.

— Для нас вы, в некотором смысле, уникум — простой пацан, который еще три года назад катался на озере в Ухте, сейчас говорит о том, что хочет выиграть Олимпиаду. И ваш прогресс и результаты говорят о том, что это совсем не громкие слова. Не страшит такой резкий взлет?

— Меня еще мой первый тренер учил двигаться по ступенькам. Делать один шаг, другой, третий… Помню первую серьезную цель, которую я перед собой поставил, — научиться прыгать все тройные прыжки. Я даже загадал это желание на Новый год, но не успел поджечь бумажку и бросить пепел в шампанское, когда начали бить куранты. И подумал: ну все, не стать мне хорошим фигуристом (смеется). Но вроде бы пока все складывается как надо.

— Есть какая-нибудь Олимпиада, которая по телевизору запомнилась больше всего? Или вы не фигурное катание, а лыжи смотрели?

— Лыжных гонок очень много смотрел, но и фигурное катание тоже (улыбается). На самом деле, даже еще больше смотрел интервью знаменитых фигуристов об их жизни вне льда. Обращал внимание на то, как они себя ведут. Но и выступления смотрел, учился чему-то, пытался что-то повторять.

— А у кого что-то перенимали, интересно?

— У Элвиса Стойко, например. Мне очень нравилось, как он исполняет четверной прыжок и тройной аксель. Записи выступлений Курта Браунинга очень много смотрел, он своим катанием просто завораживал. Ну и прямо дома пытался что-то делать. Меня даже мама на видео снимала, а я на нее сердился — говорил, вот, это из-за твоей камеры у меня не получается (смеется).

— Что ж, начинается новый год. Какие будут следующие цели, следующие ступеньки?

— После праздников у меня небольшой перерыв, а потом следующий старт — Европейский юношеский олимпийский фестиваль. После него сразу же отборочное первенство России, на котором я ставлю цель попасть на юниорский чемпионат мира. А если я попаду, то, конечно, буду ставить задачу достойно там выступить.

— Чисто сделать каскад «4-3» там, наверное, постараетесь?

— Да я готов был сделать «4-3» и на чемпионате России, но вот чуть-чуть не вышло. Но я понял, как научиться чисто кататься — надо осознать умом, что я могу это делать. Вот вышел на чемпионате России с холодной головой на произвольную программу — и доволен, как все получилось. Так что все дело вот в этом (показывает) — в голове!