Дождавшись оценок своей короткой программы, Вейр вышел к журналистам и с улыбкой выдохнул: «Наконец-то все позади». И начал говорить, не дожидаясь вопросов.

— Ну вот, первый шаг моего возвращения сделан. Это было так сложно! В день короткой программы я трясся как осиновый лист. Постоянно вспоминал все то, что должен сделать во время выступления, шаг за шагом. Но когда вышел на лед — забыл буквально все (улыбается). Пришлось кататься как в шоу, где ты можешь все поменять в последний момент. Не скажу, что выступление было очень успешным, но это хороший первый шаг к тому, чтобы вернуться. Считаю, что мне не должно быть стыдно за этот прокат. Также я сделал первую попытку исполнить четверной в короткой программе, и она была не так уж плоха.

— Вы нервничали больше, чем ожидали?

— Намного больше!

— Но перед началом проката вы казались очень собранным…

— Я всегда кажусь собранным, когда нервничаю. Мне это помогает выглядеть по-спортивному злым. Но вообще это стрессовая ситуация — вновь, после такого перерыва, вернуться к соревнованиям. Это самое сложное, что я делал за всю мою карьеру. Я прекрасно понимаю, что будут говорить люди: зачем он вернулся? Наверное, только ради рекламы! Но я горд тем, что сделал это ради своих болельщиков. Короткая программа позади, и теперь могу сказать: я действительно вернулся на лед.

— Как сильно вы изменились за время своего отсутствия в любительском спорте?

— Не думаю, что я изменился. По-прежнему говорю, что хочу, все также много работаю, чтобы вернуться на прежний уровень. Так что перед вами все тот же Джонни Вейр. Разве что чуточку старше (улыбается). И еще теперь я женатый человек. Это сильно изменило мой образ жизни.

Думаю, я всегда буду таким, как есть. Но наличие жизни за пределами катка позволило мне острее почувствовать, что для меня значит фигурное катание. Я по-прежнему стремлюсь стать лучшим и все такое, но если у меня случится неудачный день, это меня не убьет. Я не умру от того, что проиграл кому-то или остался вне пьедестала, проиграв меньше балла. Это больше не имеет такого большого значения. Моя задача теперь: выступать хорошо, привлекать внимание к своему виду спорта и своей стране, делать так, чтобы люди следили за фигурным катанием.

— А фигурное катание изменилось за время вашего отсутствия?

— Если честно, эти два года я не слишком пристально следил за ним. Особенно в первый сезон после Игр в Ванкувере. Я был по горло сыт фигурным катанием и не хотел вообще ничего о нем знать. Ванкувер оказался для меня слишком болезненным испытанием. Когда ты чувствуешь, что сделал все, что мог, откатался, как никогда в жизни, но этого оказалось недостаточно, чтобы произвести впечатление на судейскую бригаду, — это больно. Однако прошло какое-то время, я и снова стал понемногу интересоваться, что происходит в этом мире. Мои болельщики спрашивали, что я думаю по поводу тех или иных событий, какие у меня планы. С моей точки зрения, фигурное катание осталось тем же самым: те же судьи, те же тренеры. Да, появились новые молодые фигуристы, но это тоже было всегда. Правила меняются каждый год, но это не какие-то кардинальные новшества.

Знаете, фигурное катание чем-то похоже на выставку собак. Образно говоря, каждый тренер перед началом «гладит» своего питомца, старается сделать так, чтобы его фигурист был самым красивым, выглядел лучше других, был лучше других, и надеется, что судьи это оценят. И так будет всегда.

www.sport-express.ru