Олимпийские чемпионы в командных соревнованиях танцоры Екатерина Боброва – Дмитрий Соловьев стали победителями международного турнира в Братиславе. После соревнований с фигуристами побеседовала корреспондент Татьяна Фладе.

Дмитрий: Я очень рад, что перед Гран-при у нас прошли два старта, два турнира подряд. Мы выявили слабые моменты в программах, были ошибки. Теперь знаем, над чем надо работать эти две недели, чтобы в дальнейшем все недочеты убрать. Этот старт был важен для нас, чтобы проверить себя.

— Вы сказали об ошибках, которые мало кто заметил.

Дмитрий: Но мы о них знаем, знаем, к чему нужно стремиться, знаем, что можем лучше. Сейчас будем работать, чтобы к «Скейт Америка» прибавить еще.

— Что-то было не очень комфортно в программах?

Дмитрий: Просто есть детали, которые поставлены по-другому, нежели мы сделали в программах. Поэтому будем стремиться к идеалу, чтобы показать чистые прокаты. Помарки сказываются на настроении, а хочется кататься чисто, чтобы зрители и судьи увидели то, что мы пытаемся до них донести.

— Вы вернулись в Братиславу, где пережили важный в своей карьере момент, после перерыва завоевали бронзу на чемпионате Европы. С какими ощущениями выходили сейчас на лед?

Екатерина: Шутка шуткой, но мы с Димой делились, что вообще забыли, что были в Братиславе. Только потом вспомнили – да, да, Европа же была в Братиславе. Но мы выкинули все из головы. И когда вернулись сюда, то чувствовали себя совершенно по-другому. Организаторы сделали каток по-другому, другие раздевалки, с другой стороны выход на лед, судьи сидят с другой стороны… Это переворачивало впечатление. Я воспринимала все по-новому. Но это и хорошо, потому что очень часто могу цепляться за хорошее и плохое, что происходило на том или ином катке. А тут мы начали как чистого листа.

— Можете подробнее рассказать о новых программах.

Дмитрий: Программы мы продолжаем дорабатывать. Многое исправили после прокатов в Сочи. Новая короткая программа – блюз и веселый свинг. Я даже не знаю, кого мы в ней изображаем.

Екатерина: Женщину и мужчину, страсть.

Дмитрий: Да, страсть, танец. Тягучий блюз, резкий свинг, с какими-то неожиданными поворотами. Как бы там ни было, все это об отношениях между мужчиной и женщиной.

Екатерина: Мы долго искали музыку под блюз и свинг. Перебирали много вариантов. И даже сначала определились с одним, начали ставить, но не понравилось. Свинг долго не могли найти, хотелось что-то такое, свое. Как выяснилось, и блюз может быть разным. Более романтичным, более страстным, в стиле рок…

Дмитрий: Более резким, тягучим.

Екатерина: Мы пытались найти то, что подошло бы нам. Мне кажется, это получилось.

Дмитрий: В плане музыки – да. Но мы продолжаем дорабатывать программу. Для себя я уже знаю пару моментов, которые нужно поменять, чтобы прибавилось хода, чтобы программа смотрелась от и до. Есть еще нюансы, которые под вопросом лично у меня. У Кати, наверное, тоже. Но мы не обсуждали прокаты с тренерами, потому что только что закончились выступления.

Екатерина: Сейчас приедем в Москву и сразу начнем разбирать. Времени до старта в Америке остается не очень много.

Дмитрий: Но мы успеваем. У нас было не так много времени после Сочи, но мы успели. Музыку подрезали, кое-что переделали.

Екатерина: Но во всем этом есть большой плюс. Когда перед важными стартами идут сначала прокаты, потом российские соревнования, международные, то ответственность за выступление повышается постепенно. Не чувствуешь резкого перехода, что поставил программу и не знаешь, чего ждать, что судьи скажут, а тут все более-менее понятно. Нам нравится так начинать сезон – потихонечку, помаленечку. На ошибках учатся.

— Вы сказали, что музыку для свинга долго искали, но «Свинг, свинг, свинг» очень известная.

Дмитрий: Очень важный момент, чтобы музыкальные части одной программы сочетались. Например, наша произвольная – это Шопен и Вивальди. Казалось бы, два разных композитора, но музыка в программе органично легла. Мы искали и хотели именно этого.

Екатерина: До этого я ни разу не слышала такого исполнения свинга. И когда Саша (Жулин – прим.) нашел и предложил послушать, то мы сказали, что возьмем только начало, а дорожки и все остальное должны были идти под другое исполнение этого же свинга. Но тут получилось неожиданное начало, мы смогли его обыграть. Правда, в первое время я сопротивлялась, не понимала музыку, она мне не очень нравилась, хотела что-то более взрывное, чтобы музыкой заряжаться. Но когда стали ставить, мне понравилось. Рада, что доверилась тренеру и партнеру.

Дмитрий: Катя сначала все воспринимает в штыки, а затем начинает проникаться.

— А как получилось с произвольной программой?

Екатерина: Саша нашел произведение Шопена. Но Шопен не написал музыку к сильной части нашей программы и попросить его мы уже не можем.

Дмитрий: Прелюдию Шопена переиграл скрипач Жан Люк Понти. Когда Саша поставил нам музыку, то я сказал, что чувствую, что под нее можно сделать хорошую программу и еще добавить модерна. Поставить не просто классику, а что-то со своей историей. Катя поначалу отнеслась к идее аккуратно.

Екатерина: Я не бросаюсь в омут сразу, все взвешиваю.

Дмитрий: Но когда мы начали ставить, то и она поняла, что это как раз то, что нужно. Но встал вопрос, а с чем компоновать? Долго и муторно искали вторую часть. Скрипичное исполнение не сочеталось с фортепианной музыкой, потому что тогда бы перечеркивалась вся наша задумка. Искали, слушали и виолончель, и скрипку…

Екатерина: Хотелось подобрать сильную музыку, которая тебя погонит в последней части программы, это очень важно. Саша предлагал разные сумасшедшие идеи, говорил, что сделаем танго. Саша ведь может все.

Дмитрий: Но тут мы с Катей встали в штыки. А потом решили взять Вивальди. Вроде бы эта музыка, которая использовалась миллионы раз в фигурном катании. И Катя опять противилась, говорила, что под эту музыку многие катались. Но само исполнение было необычным, с каким-то нервом. Начали ставить, Саша скомпоновал части, и мы поняли, что вышло замечательно. Прекрасное сочетание двух разных композиторов.

Екатерина: Саша снова меня «купил». Он, видимо, понял, как нужно со мной действовать. Сказал: «Давайте дальше ставить, а там посмотрим». Этот его прием всегда прокатывает. Что с короткой, что с произвольной. Я согласилась, но через некоторое время мне самой стало нравиться. После того, как скатали произвольную в Сочи, то решили последний кусочек поменять. Мы вообще много поменяли в этой части.

Дмитрий: 20 секунд дорожки переделали, потому что увидели: не то. Переделали концовку. Еще что-то. Но когда так много нужных корректив, то и программа начинает звучать иначе.

— Да, программа заканчивается на бодрой, высокой ноте.

Екатерина: Мы старались не умереть в конце программы.

—— А есть какая-то история в этой программе?

Дмитрий: Если в «Карениной» был сюжет, то тут мы придумали историю для себя, чтобы сами понимали, что катаем, чувствовали это, плюс модерн, и чтобы все сочеталось.

Екатерина: У нас есть своя история, но секрет в том, что каждый человек может ее по-своему увидеть и понять. Было много разных вариантов «ответов». Многие говорили: «Ой, мы поняли, о чем программа». Самый интересный случился на прокатах в Сочи, когда мы наблюдали за выступлениями остальных фигуристов, а к нам подошли и сказали: «Мы знаем, это продолжение вашей программы про сумасшедших». Приятно, что люди не ждут, когда закончится наш танец, а пытаются увидеть в этой программе что-то свое. Это интересно. И это здорово. Так что, может, мы и не будем рассказывать нашу историю.

Дмитрий: Почему же? Эту историю мы придумали вместе с тренером, нашим хореографом Сергеем Георгиевичем Петуховым. Я – ангел, а Катя – современная девушка, у которой в жизни что-то произошло.

Екатерина: Девушка в современном мире, где жизнь не очень простая и легкая, где у каждого есть проблемы, сложности. Но порой мы сами больше сгущаем краски, и нам кажется, что все плохо. На самом деле надо просто радоваться, радоваться тому, что все родные и близкие здоровы, что у вас есть руки и ноги, что вы слышите, видите, и это чудо! Программа как раз об этом. Какие бы ни были жизненные неурядицы, Дима всегда рядом. Я падаю, он держит. Я печалюсь, он меня поднимает на руках, возвышает. Когда мы начали ставить, то даже шутили с Сергеем Петуховым, что эта программа про нас. Мне плохо – Дима спасает. У нас мельдоний, Дима меня обнимает…

Дмитрий: Чтобы с нами ни происходило, мы всегда подставим друг другу плечо. Не только я, Катя, но наш тренер, хореограф, вся наша команда, знакомые, друзья. А история про то, что я всегда буду рядом. Меня нельзя потрогать, но можно ощутить мое присутствие. Я не дам человеку уйти в себя, уйти в иной мир. Я тот, кто дарит надежду и веру.

Екатерина: И в итоге во мне просыпается надежда. Я вижу свет в конце тоннеля.

Дмитрий: А в жизни часто так и происходит. Случилось несчастье, думали: допинг, почему, я не хотел так заканчивать карьеру… Сначала мы так расстроились, думали, что конец. А я ведь только почувствовал, что вернулся, что колено не болит, что Катя, наконец, поверила в меня, что сезон так хорошо начался. И тут — на – следующий удар. Так что программа про нас самих, про преодоление.

Екатерина: В итоге все счастливы, я окрыляюсь и начинаю жить.

— Катя, летом ты вышла замуж, сейчас иначе относишься ко всему?

Екатерина: У нас свадьба – это отчет в паспорте. Мы с моим будущим мужем три года жили вместе, поэтому появилась только запись в паспорте, собственно, и все. Но приятно осознавать, что теперь этот человек мой. Мы даже шутим, что можем называть друг друга — мой любимый муж, моя любимая жена.

Дмитрий: Свадьба была очень красивой, все так трогательно происходило.

— А когда свадьба у тебя, Дима?

Дмитрий: Я пока не нашел ту, с кем готов идти по жизни. У меня все впереди.

www.fsrussia.ru