В редакцию «Советского спорта» приехали Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев. В Загребе они сказали новое слово, и это слово было услышано. В танцах на льду, где без 101-й редакции «Кармен» или «Крестного отца» не обходится ни один сезон, их произвольный «Танец сумасшедших» – что-то из других галактик…

На чемпионате мира в Ницце, где так чудно пахло просыпающимся весенним морем и мандаринами, растущими прямо на городских улицах, Боброву и Соловьева «хоронили всем миром»: «Они никогда ничего не добьются! Пора убирать их из сборной…».

Выслушав все это, ребята вынуждены были принять очень тяжелое решение. Возможно, самое тяжелое в жизни. Расстаться с тренерами Еленой Кустаровой и Светланой Алексеевой. Они вели ребят с десяти лет. Стали им, по сути, второй семьей («Мы видели своих тренеров чаще, чем родителей, они помогали нам во всем, не только на катке»). И уйти к маэстро Александру Жулину.

Жулин «поломал» им всю технику. Заставив на первой же тренировке два часа учить заново всего один шаг!

Жулин поставил им программу, которая никого не оставляет равнодушным.

Но сам наставник подчеркивал: эксперимент очень смелый. Будьте готовы к тому, что он может не получиться.

А они были готовы на все. Причем, если бы Кате пришлось постричься наголо ради полноты ощущений, она бы и это сделала!
НУ СДЕЛАЕШЬ ТЫ «КОНЬКИ О БАТАРЕЮ

– Расскажите для начала, как прошло в Загребе «Skaters party». О торжествах минувших лет сложены легенды. Например, два наших олимпийских чемпиона однажды вырвали унитаз в отеле и запустили его на лифте. А один из боссов федерации вынужден был платить за этот унитаз, как за золотой, чтобы избежать скандала.

– Мы такого никогда не слышали! Надо будет поспрашивать ребят.

– Если они захотят рассказать…

– Сейчас все прошло довольно гладко, без эксцессов. Вроде бы никаких жалоб не поступало в нашу сторону. Мы пришли, потанцевали, очень весело пообщались.

– Вам не кажется, что публика в фигурном катании стала слишком уж чинной-благородной? И «Skaters party» без эксцессов – лишнее тому подтверждение.

– Мы не виноваты, что у нас нет желания что-то разгромить!

– Со своими соперниками, Ильиных и Кацалаповым, проигравшими вам на чемпионате Европы 0,11 балла, вы дружите. А они-то с вами дружат – после 0,11?.. К примеру, Ягудин соперников был готов вздернуть на рее, и эта злость воплощалась в гениальное катание.

Дима: – У каждого свой подход. Эта спортивная злость – наиболее распространенное.

Катя: – Мне кажется, такие эмоции сбивают. У меня лично мнение: мы соперники на льду. Выходя на лед, мы должны их бить своими программами, своим чистым катанием. Но не в раздевалках – коньки о батарею, или еще что-то. Ну, сделаешь им «коньки о батарею», они споткнутся. А у тебя в голове будет сидеть, что ты выиграл лишь потому, что ребята споткнулись из-за твоей некрасивой выходки. Разве это чистая победа? Вообще никакой радости. Я читала книгу психолога Загайнова, как он настраивал Ягудина. Там свои методы, очень специфические. Ягудин подошел под эти методы, а я бы – нет. «Убивать взглядом» – не мое.

– Но вот представьте, до Олимпиады в Сочи остается год, а Илья Авербух уже напоминает о том, что танцы были и остаются большой политикой. И что придется сделать ставку на одну пару, а второй пожертвовать. Каково вам слышать все это? Ведь и вами могут пожертвовать…

Катя: – С одной стороны, да. Такое не исключено. А с другой – я вижу, что у нас всю жизнь было наоборот. Первая пара – олимпийские чемпионы, и серебро Олимпиады – тоже наше. И никакой политики с «жертвами». Сейчас может сложиться иначе. Но это уже закулисные игры. Нас они не касаются.

– Как это не касаются?

Дима: – Ну, пусть постоянно ведется политика, какие-то закулисные игры, но мы-то продолжаем кататься, об этом не думая! И на Олимпиаде в Сочи не собираемся забивать себе этим голову. Идем к своей цели, нас ничто не должно отвлекать: лишние мысли, разговоры…

– Но как не думать о подобных вещах?

Катя: – Всю жизнь не думали, а тут вдруг резко задумаемся?! В конце концов мы, слава богу, не сами по себе. У нас есть Саша Жулин, наш тренер, Олег Волков, хореограф Сережа Петухов – наша команда, которая нас защищает.
УЙТИ ИЗ СЕМЬИ

– Вы ушли из «семьи» в «команду» и не однажды подчеркивали, как тяжело было решиться. Но ни разу не рассказали, как это происходило. Разрыв с тренерами, для которых вы – как дети…

Дима: – Это было так страшно и тяжело, вот тот последний разговор, что ни пересказать его, ни вспоминать нет сил. Потому и обходим эту тему молчанием.

Катя: – Мы очень благодарны нашим бывшим тренерам за все, что они для нас сделали. Но нам нужно было вырваться на другой уровень. Благодаря Жулину этот рывок совершили. На нас столько всего вылилось после чемпионата мира в Ницце, что будь мы слабыми людьми – закончили бы с фигурным катанием. Но мы не слабые и хотим чего-то добиться.

– Первая тренировка у Жулина…

– Два часа разучивали всего один шаг. Но уходить не хотелось, и на следующий тренировку прибежали задолго до ее начала!

– Почему ваш новый тренер не был уверен, что эксперимент с сумасшедшими получится?

– Сложный очень танец. И технически, и эмоционально… Но мы сразу сказали: готовы на все! Даже если нужно для полноты образа побриться наголо – и это сделаем! Хотя это уже была шутка.

– Ну а если надеть резиновую шапочку, имитирующую лысину?

– В танцах на льду запрещены и парики, и резиновые шапочки.

– Когда Плющенко работал над образом Вацлава Нижинского, он едва ли не ночевал в музеях, изучал все, вплоть до эскизов к костюмам Льва Бакста. Как выглядело ваше погружение в жизнь сумасшедших?

– На экскурсию в психлечебницу мы не ходили. Нам достаточно было хореографа Сережи Петухова с его потрясающей мимикой. Он так все это показывал, что мы покатывались со смеху.

– Покажите сейчас!

– Невозможно повторить! Петухов неподражаем. Еще он объяснял: очень важно, о чем ты думаешь во время танца. Любая мысль тут же воплощается телом. И если танцуешь что-то романтическое, например вальс, нужно вспоминать…

– Первую любовь, первый поцелуй?

– Правильно!

– Ходят слухи, что экс-чемпионы Европы Натали Пешала и Фабьен Бурза снялись с чемпионата Европы в Загребе не просто так. Они испугались вашего смелого эксперимента и решили поберечь репутацию.

Дима: – Такие слухи всегда бродят, когда кто-то снимается. Я знаю Натали и Фабиана как настоящих спортсменов. Нет, они не из тех, кто боится. Общался с ребятами из их группы и слышал от них, что у Бурза действительно возникла неприятность.

Катя: – Так можно договориться до того, что канадка Кейтлин Уивер, которая катается с Поже, сломала ногу, потому что нас испугалась!

– Жулин накануне Загреба уверенно говорил о том, что вы готовы бороться за победу. Но сам при этом нервничал. Чувствовали его беспокойство – как пройдет эксперимент с сумасшедшими?

Дима: – В Загребе Саша нервничал далеко не так, как на чемпионате России. Вернее, в Загребе он был совершенно спокоен. А вот в Сочи, когда мы вышли на лед, я кожей чувствовал, как он переживает. Это было заметно и по его лицу, и по поведению… А вот Волков, который стоял рядом с Сашей, был спокоен. Я заряжался от него энергией и передавал ее Кате.

– В современных танцах, если не брать вашу удивительную программу, налицо кризис идей. С чем это связано?

Дима: – Новая система судейства замыкает нас в такие рамки, что мы многого просто не можем!

– Например?

– Поддержки. Мы должны уложиться в 6 секунд. Из-за этой спешки ты не в силах сделать поддержку так, как хотелось бы. Из какой-то позиции не успеваешь быстро выйти, чтобы сделать смену. Вообще приходится бегать от элемента к элементу, не успевая раскрыть программу.

Катя: – В Загребе, перед произвольным танцем судьи устроили собрание. На нем высказывали свои пожелания спортсмены, тренеры. И нам пока довольно туманно пообещали, что в послеолимпийском сезоне танец, возможно, будет состоять из двух частей. Одна – пасодобль, и нам скажут, какие элементы в ней обязательно должны быть исполнены. А вторая – креативная, где сможем показывать все, что захотим. Это было бы замечательно!

– На чемпионате мира в Канаде станет понятно, какие последствия для танцев имел распад великого тренерского дуэта Зуева – Шпильбанд. Да они и сейчас видны. «Кармен» олимпийских чемпионов Вирчу/Моэр после многочисленных переделок уже не производит столь же сильного впечатления, как в начале сезона. Это ваш шанс?

– Чемпионат мира всех рассудит. Но торжествовать еще рано. Как Тесса и Скотт катались на чемпионате Канады… Все восемь судей поставили им десятки. Говорят, настолько идеальное катание показали, что неизвестно, смогут ли они это катание превзойти на чемпионате мира. Правда, записи я пока не смотрела. А на чемпионате США произвольную Дэвис/Уайт оценили в 118 баллов – очень много для произвольной! Вот и делайте выводы… Это не значит, что бесполезно бороться. Просто не надо их недооценивать.
ЗА КАДРОМ

Катю Боброву часто можно встретить в Москве… на массовых катаниях. Она катается просто, стараясь ничем не выделяться. Поскольку тут же подходят чьи-то родители и просят потренировать ребенка. Отказывать людям неудобно, а соглашаться… нельзя.

– Почему бы не подработать?

– Нам федерация запрещает. Беспокоится, как бы с нами чего не случилось.

– А федерации обязательно рассказывать?

– Мир фигурного катания узок, кто-нибудь да увидит.

…Я сама была свидетелем того, как итальянка Каролина Костнер в Загребе зазывала всех итальянцев на персональную вечеринку в честь победы. В Ниццу за ней последовал целый оркестр, до полуночи игравший в фойе на радостях. А у наших почему-то такого нет.

«Оркестра нет, – соглашается Катя. – Но у нас большая группа поддержки. Она международная, в нее входят даже японцы. И когда они с нами фотографируются, такое чувство, будто с ними вот сейчас случилось самое счастливое событие в жизни! После возвращения в Москву собираемся вместе и тоже обмываем наши медали, всегда. А там, на турнирах, они сами устраивают вечеринки».
ХОББИ

Дима не собирает соловьев, зато Катя коллекционирует бобров. Самый главный бобер ее коллекции, бобер-царь, был подарен ей подругой детства, когда Кате было шесть лет. Он путешествует за Катей везде, и его трон располагается на ее подушке в номере отеля. Спит там рядом… с зайцем, талисманом Сочи. Подружились. Хороший знак.

– Вы кому-нибудь разрешаете прикасаться к своему бобру или это табу?

– Я-то разрешаю, но некоторые боятся.

– Почему?!

– Я не хочу называть имена, людям, возможно, будет неприятно, что я раскрываю их тайны, но есть такие мистики, которые всерьез верят, будто чужой талисман может отнять удачу. И потому ни за что не возьмут в руки моего бобра!

www.sovsport.ru