Этери Тутберидзе, тренер самой успешной фигуристки нынешнего сезона в женском одиночном катании Юлии Липницкой, после окончания чемпионата мира в Японии рассказала корреспонденту ИТАР-ТАСС о выступлении своей ученицы на заключительном в сезоне старте, и поделилась планами на будущее.

— Есть повод для гордости, учитывая, что завоевать второе место в конце столь напряженного сезона — дорогого стоит?

— Гордость — не то чувство, которое должен испытывать тренер. Просто отрадно, что проделанная работа не прошла зря.

— То есть присутствует чувство хорошо выполненной работы?

— Да, хотя небольшой осадок все равно остался — это падение с сальхова, который еще и двойным не засчитали. То есть получается, что если бы она проехала мимо и просто махнула ручкой, то заработала бы больше, чем за заход на прыжок.

— Но, как отмечает и сама Юля, ей все равно не хватило бы баллов до первого места, исполни она этот сальхов. Девять очков за него все равно не дали бы.

— На этом прыжке она потеряла порядка 6,5-7 баллов, плюс автоматически упали компоненты. Но и оценка ребер на прыжках оказалась жестковатой, причем в первом прыжке — лутц-тулуп — я с решением не согласна.

— То есть даже несмотря на то, что соревнования проходили в Японии и Мао Асада являлась основной претенденткой на победу, вы до конца верили в возможность Юлиной победы?

— Подождите, но ведь Асада допустила ошибки. Если бы ей удался безукоризненный прокат, то, разумеется, мы бы уже не претендовали на золото, но поскольку она допустила ошибки, с чистым прокатом мы смогли бы воспользоваться моментом ее слабости.

— Даже здесь проявлялся ваш максимализм?

— А какой солдат не хочет стать генералом?

— Просто после такого сложного сезона, который вместил в себя огромное число преимущественно радостных событий, после постолимпийской суматохи, со стороны кажется, что второе место — это уже круто.

— Однозначно, с этим я согласна. Ведь после короткой программы думала о том, что третье место — максимум, на который мы здесь способны. При таком катании девочек, которые оказались выше нас, претендовать на большее было сложно. Но, учитывая развитие событий в произвольной программе, понимаешь, что все было по силам. Скажу даже так: если бы мы откатали программу идеально, и все равно остались бы на втором месте, то у меня никаких вопросов бы не было, я бы понимала, что мы сделали все возможное.

— Сказался ли на прокате Юли тот факт, что она выходила на засыпанный сувенирами и подарками лед после выступления Мао? Подобная ситуация у нее была во время соревнований в Китае, и тогда прокат у нее не сложился. Сейчас все прошло благополучней.

— Тогда ситуация несколько отличалась. Не знаю, с чем это было связано, возможно, с расположением судей, но сегодня зрители бросали цветы только на одну сторону льда, и у Юли оставался небольшой участок для раскатки. В Китае такого не было, поскольку цветами закидывали по всему радиусу, и там чистого льда вообще не оставалось. Но, конечно, хорошей эту раскатку точно не назовешь.

— Что дальше? Очередной олимпийский цикл?

— Ой, сейчас бы для начала надо дать ей хотя бы отдохнуть, а уже потом думать обо всем остальном, в том числе и настрое не следующие старты.

— У вас как у тренера уже есть понимание того, как во время подготовки к новому сезону правильно настроить Юлю на работу, грамотно уместить в ее голове последствия всех тех событий, что произошли с ней в этом сезоне?

— У нас был непростой период после того, как она стала чемпионкой мира среди юниоров. Тогда было сложно, поскольку она переходила во взрослое катание, начинала подготовку к Олимпийским играм, до которых оставалось два года. Ожидание были велики, поэтому в первый сезон мы вошли тяжело — на нее давил груз ответственности. Но и сейчас ожидания будут не меньшими, и все будет зависеть от того, как она справится, какого будет ее желание работать. Потому что забраться наверх нетрудно, тяжелее — там удержаться.

— Но пока она молодец: тот месяц, что отделял два важных старта показал, не изменил ее отношения к делу.

— Мы сразу понимали, что едем сюда бороться за медаль, что мы даже обязаны это делать, несмотря даже не серьезную конкуренцию со стороны тех же американских спортсменок. Но я также понимала, что она устала. И сейчас она действительно большая молодец. Перед произвольной программой я видела, как сильно она нервничала, но это все равно не помешало ей справиться с задачей.

— Хотел спросить касательно огромной конкуренции, которая сейчас образовалась среди российских фигуристок за место в сборной. Уже на этом чемпионате мира Анна Погорилая в произвольной программе показала лучший результат в технической части, ее теперь тоже можно причислять к числу сильных соперниц. А ведь дальше к ней могут присоединиться и другие, та же Лена Радионова. В этой связи есть ли понимание, что после столь успешного сезона Липницкая может быть, путь и на время, освобождена от постоянного отбора в сборную? Либо это невозможно?

— Что касается Юли, то она всегда участвовала в отборах, привилегий ей никогда не делалось, поэтому еще не знаю, что будет в следующем сезоне. Но конкуренция в России сейчас действительно очень высокая: женское фигурное катание поднимается, и я не представляю, что должно произойти, чтобы другие страны в ближайшие три-четыре года могли массово с нами конкурировать. Да и мальчики сейчас немного подтягиваются.

— А если еще и победы продолжатся, то можно надолго забыть о проблеме нехватки кадров. Сейчас же фигурное катание в нашей стране переживает бум — в детские секции идет массовая запись.

— Да, только на нынешний уровень он никак не повлияет — отдачи можно будет ждать только лет через десять, даже больше. И мы, как мне кажется, этого уже не застанем, если только не сидя перед телевизором. А так, не знаю даже, посмотрим — Юле надо продолжать работать над собой.

— И усложнять программы. Она уже объявила о желании разучить четверной, лишь бы только не тройной аксель.

— Пока даже не хочу думать о четверных. Пока подождем.

— А творческие идеи на будущий сезон уже есть? Юля как-то отмечала, что уже и музыку для будущей программы выбрала. Вот только отмечала, что вам пока об этом не говорила. Рассказала? Одобрили?

— С музыкой есть один вариант. Есть один молодой композитор, который в Сочи изъявил желание написать для Юли композицию. Мне и ей она понравилась, но еще не известно, сможем ли мы ее адаптировать к звучанию на льду. Дело в том, что площадка огромная, звук поглощается, потому должно быть более оркестровое звучание.

— А оно какое?

— Звучит пианино. Сыграно очень душевно, но еще надо подумать.

— А Илье Авербуху давали послушать?

— Нет, когда в последний раз мы давали ему музыку, это уже были готовые варианты. К примеру, если это была короткая программа, то композиция уже была скомпонована: с громом, с дождем. Это же касается и произвольной программы.

— Работа начнется уже сейчас? Либо теперь — участие в шоу или долгожданный отдых?

— Юля сама будет решать, чего она хочет. Никаких подписанных контрактов у нее нет, в том числе обязательств и договоренностей. Если захочет покататься для удовольствия — покатается. Не захочет — пожалуйста. Она свободна.

— Когда отпустите?

— Я ее уже отпустила.

— А вас работа пока не опускает?

— Остался еще два старта, но уже для подрастающих поколений.

— Для дочки?

— Нет. Ее я, возможно, выведу еще на один старт, чтобы она могла выполнить разряд. И еще один старт на уровне СНГ для деток 2001 года рождения.

— И уже потом отдыхать?

— Да я уже отдыхаю. Этот чемпионат мира был последним рывком к финишу.

— Спортсменов часто спрашивают о самом сложно в карьере сезоне. А вот для вас, как для тренера, он был самым сложным?

— Наверное, мне надо запомнить этот сезон и быть благодарной за то, что он получился столь успешным и принес так много медалей моим ученикам. И я не уверена, что такое еще раз можно будет повторить.

itar-tass.com