На прошедшем в Минске чемпионате мира среди юниоров по фигурному катанию 15-летняя Аделина Сотникова завоевала бронзовую медаль. А после турнира рассказала корреспонденту агентства «Р-Спорт» Андрею Симоненко о сложностях нынешнего сезона, о впечатлениях от юношеской Олимпиады в Инсбруке — и еще изложила свой взгляд на технику отбивания хоккейных буллитов.

— Аделина, поздравляю с бронзовой медалью, хотя думаю, вы как фигуристка с амбициями претендовали на юниорском первенстве мира на большее. Какие у вас остались ощущения от выступления в Минске?

— Прокатом произвольной программы я довольна. Считаю, я переборола себя, и хоть и не сделала риттбергер, все равно почти со всеми элементами справилась. Рада, что сумела с собой совладать, пошла на сложные элементы и их сделала. Довольна, что смогла рискнуть и выполнить задачу. Еще была проблема — соревнования завершались вечером, а довольно позднее время выступления для меня иногда представляет сложность. Но и с этим я справилась. Так что впечатления в целом у меня положительные.

— Вы ехали в Минск в ранге действующей чемпионки мира. Стояла ли перед вами принципиальная задача защитить титул?

— Нет, меня, скорее, беспокоило мое катание. О титуле я, честно говоря, не думала. У меня весь год вообще получился таким, можно сказать, странным. И на этих соревнованиях у меня была цель доказать, что я все равно могу кататься хорошо.

— А чем, кстати, странный? Не тем, что кажется — вот, я могу чисто кататься, но не получается?

— Так оно, возможно, и есть. Я знаю на 100 процентов, что могу делать те элементы, с которыми не справлялась в выступлениях этого сезона, очень хорошо могу их делать. Но на соревнованиях что-то переклинивает — и я ничего не могу с собой поделать. Так что здесь, в Минске, я главным образом себе доказала — вот они, есть у меня, эти каскады. «Лутц — риттбергер», «дупель — тулуп»… И вообще я сильная и всем еще покажу, на что способна.

— После зимней юношеской Олимпиады в Инсбруке и до юниорского первенства мира вы не выступали почти полтора месяца. Как прошло это время? Только в работе, или хоть немного после напряженной первой половины сезона отдохнуть удалось?

— Сейчас вспомню… После произвольной программы на Олимпиаде я дня три-четыре, пока еще шли Игры, отдыхала, вообще не каталась. Вот это и были все мои каникулы. Мы там это время… ну, можно сказать, просто гуляли и ничего не делали (смеется). Мне смешно, потому что было много хороших, забавных моментов. Потом приехала в Москву и на следующий день уже на вечернюю тренировку вышла. Ну и потихоньку начали работать.

— Какие вообще остались впечатления от Олимпиады? Опять же, не сомневаюсь, что в спортивном плане недовольна — все-таки не золото…

— Ну зато есть к чему стремиться. Ничего страшного, в будущем, надеюсь, все наладится. На ошибках учатся, и все в этом плане у меня еще впереди. А вот впечатлений от самих Олимпийских игр осталось много. У нас там был российский дом, четыре этажа на всю сборную — народу-то в команде было много. Этажи все жилые, разделены как бы на обычные в нашем представлении квартиры. В каждой большой коридор и три комнаты. В комнате кровать, тумбочка, шкаф — и больше ничего нет. Ну ванная, туалет, конечно, есть, а так — ни телевизора, вообще ничего. Мы когда ехали, думали: ну, сейчас такой шикарный номер у нас будет. А когда приехали, зашли в комнаты, смотрим на все это — и думаем, ну что за… (смеется) В шоке, в общем, все были. Но потом, конечно, поняли, что это очень даже здорово, что нет ни телевизора, ни чего-либо еще. Потому что все друг с другом начали общаться, и это было классно. Познакомились с ребятами из других видов спорта, нашли себе новых друзей. И такое общение — это, конечно, намного лучше, чем сидеть и тупо смотреть телевизор. Нам организовали отдельную зону с беспроводным интернетом, мы иногда туда ходили, сидели, разговаривали с родителями. А так — просто общались.

— Попробую угадать — вам, наверное, интереснее всего хоккей было смотреть?

— Угадали (смеется). На самом деле, хотелось-то посмотреть много чего, но мы ездили только на хоккей, просто потому, что у нас там два катка было рядом — один для фигурного катания, второй для хоккея. И мы знали, на какой автобус садиться, куда идти, там все было близко. Вот мы и ездили — болели за наших. А на остальные виды спорта, к сожалению, не попали мы. Хотя очень хотели и в горы подняться посмотреть. Но так и не поднялись. Расстроились, конечно — были в Инсбруке, а до гор не добрались. Но зато за хоккеистов хорошо поболели.

— Ребята-хоккеисты веселые?

— Да, веселые — хорошие все, добрые. Подружились со многими, общаемся теперь в интернете. Так за них болели, что мне самой постоянно хотелось на лед выйти и гол забить (смеется).

— А что, вы с высоты своего мастерства катания вполне могли бы пару хороших финтов хоккеистам показать…

— Ох, вот когда наши с финнами самый последний матч играли, было такое… Наши вели сначала 1:0, а потом в последнем периоде, когда минуту играть оставалось, финны сравняли счет. Только мы уже праздновать победу собрались — и тут такой шок. Мы все расстроились, конечно, но дело еще не закончилось — буллиты начались. Первый финн бил. Едет, едет — раз, и забил! Мы возникать начали, на вратаря кричать — зачем ты из ворот выехал?! Конечно, тебе забьют, если ворота пустыми оставить! Поехал наш бить. Финн в воротах стоит, никуда не выезжает. Конечно, наш не забил, у них вратарь же здоровый, со своей клюшкой, щитками все ворота перегородил! Ну и наш не знал, как его объехать. Мы такие думаем — ладно, может, хоть теперь наш вратарь из ворот не будет вылезать. А он раз — и снова вылезает! Что ж такое! Ну, в общем, наши проиграли, мы расстроились, но разработали свою технику — как надо буллиты отбивать. И хоккеистам о ней рассказали…

— А они вам, наверное, ответили: вы лучше риттбергерами своими занимайтесь?

— Ну почти (смеется).

— Все-таки если вернуться к фигурному катанию, было ощущение в самом начале сезона, что он получится таким трудным?

— Было, если честно… Начала я выступать по взрослым, и неудачный Гран-при в Китае меня подкосил. Сама не знаю, почему так вышло. Я старалась себя успокаивать — не надо унывать, надо работать, и все будет в порядке. Выступать во взрослых соревнованиях, конечно — совсем другие ощущения. Сейчас на первенстве мира я, например, вообще не нервничала — это юниорский старт, все мне здесь знакомо.

— Аделина, вас как не спросишь — вы никогда не нервничаете. Может быть, это неправильно? Как без адреналина-то!

— Ну адреналин, конечно, должен быть. Сейчас попробую объяснить… В Китае у меня была просто боязнь. Реально нервы были. Вот тут (показывает), в душе — очень было неспокойно. В Москве, на втором моем этапе Гран-при, я уже спокойно себя чувствовала. Но снова ошибалась. Наверное, потому что вышла кататься не с холодной, а с горячей головой. Потом у меня был турнир в Загребе. Там мне казалось, что я как на тренировке катаюсь. Никого особо там из соперниц не было. Но, тем не менее, вышла как на тренировке — и сорвала короткую программу. В этот момент как раз поняла, что волноваться, наверное, чуть-чуть тоже надо — а то катаюсь спокойная-спокойная. Еду такая вся, как танк — и… Ну ладно. Потом был чемпионат России в Саранске.

— Там была победа…

— Да. Но, хоть я и выиграла, катанием на чемпионате России осталась не очень довольна — потому что с произвольной программой не сумела до конца справиться. Потом была Олимпиада — и вот сейчас Минск… В общем, нигде у меня не было больше таких плохих ощущений, как в Китае. Но почему что где все равно не получалось, я не очень пока понимаю. Буду в себе разбираться — и опыт этого сезона, я уверена, в будущем мне обязательно поможет.

rsport.ru