Алена Косторная: Тутберидзе похвалила один раз за весь год

Четырнадцатилетняя Алена Косторная еще год назад растворялась среди прочих фигуристок первенств России, а сегодня она выигрывает серебро Финала юниорского Гран-при и бронзу «взрослого» национального чемпионата, оставляя позади титулованных соперниц. В разговоре с корреспондентом агентства «Р-Спорт» Анатолием Самохваловым юниорка из группы Этери Тутберидзе рассказала, почему у нее нет эйфории от успеха, о беге по горячим камням, особенностях Алины Загитовой, Кейтлин Осмонд, Юлии Липницкой и о характере, который не позволит ей поймать «звездняк».

После проката произвольной программы на чемпионате России в Санкт-Петербурге, когда лидеры еще не выступили, Косторная произнесла: «Я думаю, нет. Не буду я в тройке. Я первый раз на таком уровне, рейтинга недостаточно. Я выполнила свой максимум, но контент у девочек намного сильнее. Мне есть куда стремиться». Но она все-таки зацепилась за свою первую взрослую медаль.

Либо ты первый, либо никакой

— Алена, вы же говорили, что, скорее всего, не попадете на пьедестал, так как контент программ у конкуренток выше.

— Так я и не ожидала попасть в призеры.

— Осознание бронзы пришло?

— Да, очень быстро поняла, что я молодец. Но на следующий день начала все заново.

— Эйфория прошла?

— А эйфории и не было. Потому что это всего лишь третье место. Было бы первое, естественно, я бы очень сильно радовалась. Я так — просто радуюсь.

— Второе место в дебютном Финале юниорского Гран-при в японской Нагое – это счастье?

— Второе место – такое же обычное место, как и другие, кроме главного. Первое – это же ощущение, что ты лучший. Сказать «ты выиграл» можно только в одном случае. А когда ты второй, это значит, ты где-то недоработал, потому что кто-то сделал лучше, чем ты.

— Есть первое место и все остальные?

— Да. Либо ты первый, либо никакой.

— Что должно случиться, чтобы вы прыгнули от восторга до потолка, съели бы целый торт и попросили бы по профессиональным вопросам не беспокоить?

— Ничего (Смеется). Не может быть такого события, которое заставило бы меня забыть о деле. Турнир закончился. Вернулись домой, с утра тренировка, а вскоре и первенство России (среди юниоров).

— Вы выиграли серебро Финала юниорского Гран-при в японской Нагое. Во взрослой части турнира кто-то удивил?

— Все по-разному. Кто-то прыжками, кто скольжением, а кто очень быстро вращался.

— И кто поражает прыжками?

— Алина и Кейтлин (Загитова и Осмонд).

— И что такого особенного у канадки?

— Кейтлин прыгает в другую сторону (левша), а когда так происходит, то прыжок, как правило, не совсем высокий. Но у Осмонд огромный пролет. Да, у нее в Финале Гран-при не все получилось, но…
— …все было сделано на скорости.

— Да.

— А кто из взрослых фигуристок вам ближе по духу?

— Да все они разные и уникальные.

— За пару поколений до вас девчонки говорили, что им очень нравится Каролина Костнер. Кто чуть помоложе, равнялись на Аделину Сотникову или Юлию Липницкую. На кого смотрите вы?

— Я бы лучше взяла у каждой, но по чуть-чуть. Например, у Юли — вращения. У Каролины — катание. А Аделина просто каталась чисто, и она – олимпийская чемпионка.

Звездную болезнь видела со стороны

— Где сложнее: на чемпионате России в Санкт-Петербурге со взрослыми звездами или на юниорском первенстве в Саранске, где вы одна из фаворитов?

— Для меня и вправду везде одинаково. Ты выходишь и делаешь свое. Я ведь перед соревнованиями редко волнуюсь.

— Это как?

— Не знаю. Выхожу на раскатку, пока оценки предыдущего спортсменка объявляют, встаю в первую позу, и волнение проходит сразу.

— Из колеи что-то может вас выбить посреди проката?

— Редко, потому что я каждый день делаю одно и то же на тренировках. Почему у меня что-то должно пойти не так? Этим я себя и мотивирую. А когда ошибаюсь, то не из-за волнения, а от невнимательности. Не отследила за выездом после прыжка, «в ноги» не села, скорость не набрала и тому подобное.

— Вы и в жизни ничего не боитесь?

— Да нет. Не боюсь я.

— Двукратная чемпионка мира Евгения Медведева говорила в интервью «Р-Спорт» об Илье Авербухе как о постановщике следующее: «Илья – человек очень творческий, он начинает как будто на огромном холсте писать картину. Бывает такое, что не всегда получалось то, что хотел именно он. Но вся эта идея мутировала и получалась свежей, совершенно новой. То есть Илья придумывает образ, я пробую, выходит какая-то другая эмоция, и если она цепляет, то остается, а из нее – программа». У вас процесс постановки – нечто подобное?

— Нет, мы сразу начали ставить программы с Этери Георгиевной (Тутберидзе) и Даниилом Марковичем (Глейхенгаузом) вместе. Они сразу сформировали то, что они хотят увидеть в моем исполнении в программе, поэтому все было легче. Мне говорят движение – я его выполняю. Не сильно получилось – пробуем другое. Сам образ Этери Георгиевна объясняла мне только относительно произвольной. Она четко объясняет, что ты должен показать. Получалось у меня не сразу, но я делала эту работу изо дня в день, и все постепенно нарабатывалось. Если же ты не каждодневно трудишься, то смотреться программа будет криво.

— Вас часто хвалят за подачу образа?

— Нет. Я ни разу не слышала от Этери Георгиевны, чтоб она кого-то хвалила. Не помню вообще, чтоб она сказала: «Вот молодец!» А, нет, было один раз. За каскад в программе меня похвалила. Один раз за весь год.

— Вы стали третьей на дебютном для себя чемпионате страны, набрали шикарные баллы. Как отреагировала тренер?

— Этери Георгиевна сказала: «Не расслабляйся!»

— Вы, видимо, из тех людей, у которых звездная болезнь не может возникнуть?

— Я часто видела эту болезнь со стороны, поэтому стараюсь не повторить этого пути.

— «Звездняки» видела?

— Да, причем у многих спортсменов. Он занимает какое-то место, даже не первое, но на каких-то весомых соревнованиях, и сразу начинается «я звезда, я крутой». Я считаю, что такое отношение неправильное.

— Ваши рациональные мысли – это чье воспитание?

— Мамино.

— А цельность человеческая в кого? Понимание того, что тебе нужно.

— Наверное, Этери Георгиевна выбила за год.

— Раньше не было такого внутреннего стержня?

— Не было. Была и неуверенность, и все остальное было у меня.

— А сейчас превращаетесь в победителя?

— Можно и так сказать.

— Причем в вашей группе у многих схожая психология. У Александры Трусовой ведь нечто подобное, у Медведевой, Загитовой, Полины Цурской. Как при таких амбициях можно дружить в одной раздевалке?

— На льду мы соперники. В зале тоже соперники. А вне мы обычные люди, которым так же нужна дружба.

— Удается в столь юном возрасте переключаться? Никаких обид не возникает?

— Бывает, что кто-то настраивается, а в этот момент другой его дергает. Ну и слышится: «Ну ты можешь уже помолчать?!» Случаются обиды. Минут на пять. (Улыбается.)

Очень хочу короткую под Эдит Пиаф

— В чем секрет Тутберидзе, что за год она добилась от вас такого прорыва?

— В том, что если ты вышел на лед у Этери Георгиевны, то работаешь. Работаешь так, как надо, а не так, как часто бывает – вышел, что-то заболело, и тренировку сам себе отменил. Если ты вышел, то делаешь. Не вышел – твои проблемы, потому что на твое место выйдет другой и сделает.

— Неужели у вас в «Хрустальном» никто никого не ругает и не подгоняет?

— Бывает, конечно, и подгоняют.

— Кто из вашего тренерского штаба самый добрый?

— Нельзя сказать, что кто-то добрый, а кто-то злой. Все тренеры требовательны. Ну а вне работы можно сказать, что все они добрые.

— Ощущение, что хореограф Даниил Глейхенгауз у вас «свой парень».

— Такое отношение у нас со всеми тренерами. Не как с друзьями, безусловно, потому что мы понимаем, что они взрослые люди. Но на 90% тренировок мы обычно все вместе шутим и всем нам весело.

— Вас отличает баланс между техникой и передачей музыки. Вы свою музыку чувствуете, получается, с детства?

— Нет. Просто очень точно мне объясняют: что я катаю, как катаю, — и потом мы нарабатываем необходимые эмоции.

— Елена Радионова сама говорит, что с детства чувствует музыку, а специалисты в основном с этим соглашаются.

— Если программа мне подходит, то я могу тоже сказать о внутреннем ее ощущении. И вся та музыка, которую подбирала Этери Георгиевна, мне в основном нравилась. А все потому, что музыка эта мне была до того незнакома, но очень интересна по звучанию. Интересна в том смысле, что я могла представить себя в ней на льду. Есть ведь музыка и просто для того, чтобы послушать, но это уже другое.

— Какое произведение вам очень нравится, но в чем при этом себя не видите?

— Было у меня такое ощущение и есть. Я очень хочу короткую программу под Эдит Пиаф.

— Эдит Пиаф – это ж такая французская классика, женская.

— И мне она очень нравится.

— А что не нравится?

— Пока такого ощущения у меня еще не было.

— Вы же с четырех лет в фигурном катании?

— Да.

— Как оказались в этом виде спорта?

— Я не умела падать. Каждое мое сильное падение заканчивалось обмороком. В детстве я была озорная, летала постоянно: то с дерева, то с горки, то с качелей вынесет. Когда я была совсем маленькая, мама и папа за мной уследить не могли. Им было очень тяжело. Помню случай на пляже. Сидим. Мама, мамина подружка и я. Мама отошла и сказала подружке последить за мной. А вокруг – горячие камни. Все думали, что они станут преградой для меня. Но я побежала, и мне было совсем не больно. Мамина подруга за мной! Бежит и не догоняет. Потом маме меня вручила и сказала: «Больше я с ней сидеть не буду». По-моему, это было на море в Турции. А после обмороков родителям посоветовали отдать меня в спорт, ну и мама решила – фигурное катание.

— Такое поведение осталось в детстве, или хотя бы вне тренировок хочется «побегать по горячим камням»?

— Нет, теперь я спокойна, уже нет желания убежать и куда-то залезть. Выходные у меня дома, потому что в будни помимо тренировок – репетиторы, школа, уроки.

— А переключаетесь как? Медведева отдыхает в комнате с рыбками, Алина Загитова – с шиншиллами.

— У меня три чихуа-хуа. Люблю с ними гулять и играть.

Если в начале легко, значит — в итоге ничего не получится

— Интересно ваше желание стать нейрохирургом. При этом у вас очень пронзительный взгляд.

— Нейрохирургия – это очень мелкие части тела человека, до которых обычные хирурги добраться не могут. Мне нравится все такое рассматривать.

— Легких путей не ищите?

— Никогда. Если в начале легко, значит — в итоге ничего не получится.

— Желание это возникло, как вы говорили, после просмотра мамой сериала?

— Да, «Анатомии Грей».

— Чего вы хотите добиться в жизни?

— Никогда не загадываю. Надо жить настоящим, а не будущим.

— А настоящее – это выиграть юниорское первенство мира?

— Хотелось бы конечно.

— Какой у вас характер?

— С близкими людьми я очень общительна, а если человек мне не знаком, то день-два я за ним понаблюдаю. Попробую пообщаться и сделаю свои выводы. К такому я не буду сразу бежать с криком «давай дружить!».

— Меняется ли отношение к вам со стороны окружающих в этот крутой сезон?

— Нет. А если меняется, то не сильно.

— А ваше отношение к людям?

— Стараюсь отвечать вежливо, никого не игнорировать. Я бы не хотела, чтобы обо мне говорили «зазнается», «звезду на голову надела».

Поиск