После неудачного выступления на чемпионате России фигурист Максим Ковтун принял для себя решение завершить карьеру. Однако через некоторое время возобновил тренировки. Как утверждает сам спортсмен, с новым настроем.

— Максим, после чемпионата России ты говорил, что хочешь взять паузу.
— Да, я говорил об этом абсолютно открыто. Хотел отпустить ситуацию, не думать ни о чем. Участвовал в шоу Ильи Авербуха, проводил время с родными, занимался тем, чем хочу.
На тот момент я мысленно для себя решил, что всё – закончил со спортом. Набрал вес. В шоу прыгал только тройные, не более. У меня там все было здорово. В «Щелкунчике» играл сразу две роли – Дроссельмейера и был сольный номер «приглашенного гостя Тореадора». Надо было быстро переодеваться, снова выходить на лед. Это был хороший опыт в плане мобилизации, прыжков в темноте, потому что в шоу свет приглушенный. Да и физически нужно было выдерживать 3 спектакля в день. Это был такой новогодний марафон. Не помню точную цифру, но за две недели в Питере мы сыграли порядка 40 спектаклей. Тогда, если честно, я не думал, что будет дальше, но для себя я закончил со спортом.
— Как отреагировал на это твой папа, он же тоже тренер по фигурному катанию?
— Сказал: «Слава Богу». Он очень сильно за меня переживал, и вся семья переживала. Но после чемпионата России у меня был такой период, когда все менялось буквально каждый день, переворачивалось с ног на голову. Когда в феврале я позвонил папе и сказал, что возвращаюсь, он воспринял это как шутку. Его уже реально трясло от моих телефонных звонков.
— Почему передумал, решил вернуться?
— Мы созвонились с Женей Плющенко, встретились, поговорили. Он сказал, что к нему в Академию перешла Инна Германовна Гончаренко, которая рассталась с ЦСКА. Перед тем, как начать тренироваться у Жени, я посоветовался с родителями, друзьями. Спросил мнения у Ильи Авербуха. Он меня не стал отговаривать, сказал, что это шанс, почему бы мне не попробовать еще раз.
У меня и до этого проскакивали мысли, что, может быть, вернуться в ЦСКА, но я их гнал от себя. А тут все завертелось с Женей, Инной Германовной. Женя меня очень сильно заряжал во время тренировок. Я не мог и не хотел выглядеть неблагодарным.
Я благодарен Жене Плющенко за то, что он предложил работать с ним. Если бы не это, то, наверное, моя жизнь сложилась бы иначе.
— Но ведь раньше у вас с Женей были натянутые отношения.
— Время проходит. Негативные эмоции испаряются. И не нужно себя подпитывать этим. И потом мы с Женей до этого момента ни разу в жизни не общались. Когда это случилось, мы встретились, поговорили, посмотрели друг на друга с реальной стороны и поняли, что мы – классные пацаны.
Все, что было, это в прошлом. Женя сразу сказал на первой же тренировке, что «с этого момента ты никто. У тебя нет ни титулов, ни разрядов. Ты просто фигурист, который приехал из деревни Тараканьи Выселки, просто Максим. И мы все начинаем с нуля». Он убедил, что не нужно оглядываться назад, только смотреть вперед. И для меня все стало проще. Появилось огромное желание работать.
— Почему не получилось тренироваться в Академии Плющенко?
— У Жени отличная Академия, но лед нестандартного размера. Профессионалам там сложно готовиться, Женя постоянно в разъездах. А у меня не было времени ждать. Когда я принял решение продолжать, то очень хотел работать, нужно было ставить программы.

— Как объяснил свой уход Жене и Инне Германовне?
— Все честно сказал. Но с мужиками проще говорить о делах. Нет лишних эмоций. С Женей мы поговорили. Расстались друзьями. Он сказал: «Звони в любой момент». Пожелал успеха.
Потом я встретился с Инной Германовной. Объяснил, что возвращаюсь в ЦСКА, к Елене Германовне. Она ответила: «Я понимаю. Мне это кажется правильным решением». Я был рад, что она меня поняла. Расстались мы хорошо, без капли негатива. Она даже пригласила меня на выходные на дачу. Я благодарен Инне Германовне за все. За время нашей работы мы очень сблизились.
— Сложно было звонить Елене Германовне?
— Сначала я ей написал, потом позвонил, и мы встретились. Она, конечно, была в шоке. Не ожидала ничего такого. Проговорили мы больше двух часов, хотя мне казалось, что беседа была короткой. После она очень долго думала. А 1 апреля я получил сообщение, чтобы приходил в тренерскую, захватил коньки и лед в 16.00. Я понял, что начинается новая жизнь.
— Возвращаться всегда непросто. Вопрос: для чего?
— В жизни каждого спортсмена бывают периоды, когда ты работаешь по разбегу, без души что ли. В такие моменты мне казалось, что если я закончу, то все будет супер, начнется супержизнь. Возможно, через это мне надо было пройти, потому что понимание чего-то приходит на собственных ошибках. Пока сам с чем-то не столкнешься, то до тебя не допрет. Я как раз такой. Я понял, что чувство нереализованности в будущем меня просто сожрет.
— Тебя не смущает, что в сборной есть другие ребята, которые неплохо выступают?
— Если есть спарринг, то за счет этого можно расти. Просто воспринимать все нужно правильно. За место под солнцем надо бороться, а не просто отбывать номер.
Мне надо возвращать доверие людей, болельщиков, а то в последнее время в соцсетях от меня что-то стали отписываться. Есть, конечно, преданные фанаты, которых я знаю по именам. Остальным нужен результат. Есть результат – любят. Нет результата – любовь прошла. Но так во всех видах спорта.
За прошедшие месяцы я многое понял. Например, что не надо много говорить, давать обещаний. Надо просто включить голову и доказывать на льду. Лучше поздно, чем никогда. Хотя, наверное, можно было и пораньше.

fsrussia.ru