После Ульриха Сальхова, соперничавшего еще в начале прошлого века с первым российским олимпийским чемпионом Николаем Паниным-Коломенкиным, сильных фигуристов в Швеции, за редкими исключениями, особо не было. И вот настал момент, когда шведское мужское одиночное катание получило подпитку из России. Александр Майоров-младший, сын первого тренера олимпийского чемпиона Алексея Ягудина Александра Майорова-старшего, уже два года подряд является чемпионом Швеции. Майоров был бронзовым призером юниорского первенства мира 2011 года, а в минувшем сезоне он занял шестое место на чемпионате Европы. На прошлой неделе 22-летний фигурист выиграл турнир Lombardia Trophy в Милане. Там с русским шведом и поговорил специальный корреспондент агентства «Р-Спорт» Андрей Симоненко.

— Саша, поздравляю с победой. Все ли удалось сделать на «Ломбардии Трофи» из запланированного?

— Короткая программа удалась очень хорошо. Лучше, чем я думал. А произвольная — с ней получилась такая история. Готовили новую программу с июня — тренировали-тренировали. Но не получилось то, что хотелось. И мы вернулись к старой программе. А я ее уже не катал полгода. В Милане у меня был второй полный прокат этой старой программы за такой долгий период. Так что мне было тяжеловато.

— Сказалось это, получается, на качестве выступления?

— По самочувствию, по дыхалке все нормально. Но шаги еще не все привычны. Мышцы устают больше, чем нужно.

— А что все-таки было не так с новой-то программой?

— Некоторые части в ней были очень хорошие. А некоторые — не очень. Ноги сильно уставали — видимо, структура программы была не слишком удачной. Может быть, в следующем сезоне вернемся к ней. Оставим эту же музыку, только начало изменим. Чтобы оно было не такое насыщенное. По сути, там приходилось так же напрягаться, как в короткой программе, где все очень плотно. А в произвольной все-таки надо силы экономить, чтобы их хватило на всю программу.

— Короткая программа у вас поставлена под русскую мелодию — «Коробушка». Это связано с Олимпиадой в Сочи?

— Вообще, если честно, специально под Олимпиаду русскую музыку я бы брать не стал. Потому что так сделают многие. Но мне просто эта мелодия очень понравилась. Да и русская музыка для программы уже давно стояла в планах. В общем, все совпало — и Олимпиада, и желание попробовать что-то новое.

— Вы завоевали олимпийскую путевку для Швеции на последнем чемпионате мира. Теперь вам предстоит побороться за нее на национальном отборе, или конкурентов не предвидится?

— Сейчас пока нет конкурентов. Один был сильный фигурист, Кристофер Бергтссон, но ему уже 31 год, он закончил кататься. Второй — Адриан Шултхайсс — не выступает из-за проблем со спиной, с межпозвоночным диском. Как я понял, он тоже бросил кататься и переехал в Майами. Тренирует детей. Но мне кажется, если он захочет, то может вернуться. И мне хотелось бы, чтобы он вернулся. Чтобы была конкуренция. Одному очень скучно, когда не с кем соревноваться. Надо чувствовать соперничество, чтобы не расслабляться.

— Как вы сейчас оцените в целом свой уровень катания? На последнем чемпионате Европы вы стали шестым, опередили двукратного чемпиона России Сергея Воронова…

— Очень хороший для меня был турнир. Я выступил удачно именно в тот момент, когда мне это было очень нужно. И после этого чемпионата Европы я понял, что могу чего-то добиться в спорте. А сейчас еще и четверные прыжки начал делать — и в короткой, и в произвольной программе. Чувствую, что мне теперь по силам забраться высоко.

— Конкретная задача на ту же Олимпиаду есть — куда хотите забраться, чтобы чувствовать себя довольным?

— Не могу ничего сказать, потому что это сильно зависит от того, как выступят другие. И вообще предсказывать что-то трудно. Допустим, на официальных тренировках ничего не выходит, а потом на соревнованиях вдруг все получается. И не понимаешь, почему. Но если честно, хотел бы в десятку войти для первого раза. Уровень мужского фигурного катания в мире сейчас очень высокий.

— Для второго раза цель будет другой?

— Ну конечно, хочется и на вторую Олимпиаду в Южную Корею тоже поехать. И там уже подняться еще выше.

— Наверняка у многих читателей возникнет вопрос — вы, как сильнейший фигурист Швеции, звезда в своей стране? На улицах узнают?

— Вообще не звезда. Сестры Хельгессон, которые выступают в женском катании, популярны. Про них и в газетах пишут, и узнают их. А я живу в маленьком городе Лулео, недалеко от границы с Финляндией. В моем городе да, все знают, кто я такой. А в стране — ну разве что те, кто интересуются фигурным катанием. Все-таки это не такой популярный у нас вид спорта. Сначала хоккей, потом футбол, а фигурное катание, может быть, месте на тридцатом.

— Как вообще попали в Швецию?

— Мои родители здесь работали тренерами. Когда я только родился, ездили туда-обратно, полгода здесь, полгода в России. Из глубокого детства есть воспоминания, как я был в России у нас на даче. А переехали окончательно в Швецию, когда мне было четыре года. Я начал здесь и в садик ходить, и потом в школу.

— В России часто бываете?

— Нет. Последний раз был в Москве, когда там проходил чемпионат мира, в 2011 году. А до этого — не помню, когда был. Может, в 14 или 15 лет.

— Когда все-таки бываете здесь, есть ощущения, что это ваша историческая родина?

— Трудно сказать. В родном Петербурге-то я вообще очень давно не был. На соревнованиях общаюсь с русскими фигуристами. И вообще с теми, кто знает русский язык, чувствую себя как в семье. Жалко, что шведов, кроме меня, на турнирах почти никогда не бывает.

— Чувствуете себя все-таки больше шведом, чем русским?

— Это так. Все-таки я учился в шведской школе, сейчас учусь в шведском университете. Да и почти всю жизнь прожил в Швеции. По-шведски говорю чисто. По-английски чисто. По-русски — не уверен (улыбается).

— Почти чисто.

— Ну да.

— На кого учитесь в университете?

— На спортивного врача. Вообще изначально хотел учиться на полицейского. Но для этого надо было ехать в другой город. Второй вариант был учиться на врача. Но тогда я бы не смог кататься. Мало бы времени оставалось. Поэтому выбрал что-то среднее между медициной и спортом — физиотерапию. Это тоже очень сложно, но все-таки легче, чем врач.

— Сильнейшие фигуристы в Швеции профессионалы? Вы, например, деньги за занятия большим спортом получаете?

— Нет, я никаких денег не получаю. У меня нет спонсоров. Шведская федерация фигурного катания помогает ездить на соревнования. Также помогают заниматься в тренировочных лагерях. Сумма, хоть и небольшая, дается. Можно попробовать подать заявку на стипендию Олимпийского комитета Швеции. Там есть фонд поддержки спортсменов. Но далеко не всем эту заявку одобряют. Так что зарплату мы не получаем.

— А как же костюмы, другие расходы?

— Сами шьем. Вот только в этом году компания H&M сшила костюмы к короткой программе и той произвольной, которая я, как уже сказал, не получилась. А так все сами.

— Над чем вам надо в техническом плане работать в ближайшее время, как считаете?

— Да над всем. Хорошо, кстати, что я в Милане не супер откатался. Не падал, стоял на ногах — и нормально для начала сезона. Сразу все выжать из себя, а потом к чемпионатам Европы, мира, Олимпиаде устать, тоже не классно. И психологически после идеального старта сорвать что-нибудь — это расстройство. А прогрессировать, кататься все лучше и лучше — от этого настроение улучшается. На чемпионате Европы хотелось бы попасть в медали. Конечно, на данный момент это будет возможно, только если соперники что-то сорвут. Но я сделаю все, что от меня зависит.

sochi2014.rsport.ru