Сезон 2015-2016 по фигурному катанию подарил поклонникам этого вида спорта множество сюрпризов. Одним из самых приятных из них стал Михаил Коляда, молодой спортсмен из Санкт-Петербурга, который покорил многих не только продемонстрированными результатами на чемпионатах России, Европы и мира и высоким уровнем катания, но и своим внутренним обаянием и артистизмом. Перед тем, как отправиться на сборы в Латвию, фигурист любезно согласился дать интервью и ответить на вопросы, которые сейчас интересуют его болельщиков по всему миру.

— Миша, для тебя завершился твой первый после серьезной травмы сезон, который ты провел, стоит сказать, очень и очень успешно. Какие впечатления остались у тебя о нем?

— Замечательные. Получилось все, что задумывал, но, конечно, хочется большего.

— Какой старт в этом сезоне тебе запомнился больше всего?

— Московский этап Гран-при «Cup of Russia». Честно говоря, даже не знаю, почему именно он. Может быть, я как-то по-особенному себя настроил на этот старт. И по ощущениям этот турнир был самым волнительным из всех.

— Что в этом сезоне для тебя было самым сложным?

— Командный чемпионат мира в американском Спокане.

— Говорят, ты выступал там уже в новых коньках?

— Да. Я вернулся с чемпионата мира в Бостоне домой, в Санкт-Петербург, неделю отдыхал, потом неделю раскатывал новые коньки, поэтому на тренировках в это время ничего сложного не делал, не прыгал. И в понедельник, это пошла третья неделя после моего возвращения, мне позвонили и сказали, что самолет уже в среду, нужно лететь. Я, естественно, был сильно удивлен.

— Многие спортсмены отмечали особую атмосферу командного турнира. Удалось ли тебе ее прочувствовать?

— У меня этот турнир, если честно, вообще очень сумбурно прошел. Сыграло роль и то, что сезон в целом получился хотя и хороший, но очень тяжелый, и мне уже в принципе было сложно настраиваться на старт.

Я не сильно проникся этой атмосферой. Выступать на обычных соревнованиях мне понравилось больше. На командном Кубке мира нужно было какое-то время сидеть до старта и после старта, поддерживать команду. И это, конечно, здорово, но нелегко. К тому же расписание тренировок было построено не очень удобно, на отдых практически не оставалось времени.

— Главным стартом этого сезона для тебя стал чемпионат мира. Прошло уже три месяца с этого турнира. Какие воспоминания оставил он о себе?

— В первую очередь, атмосфера на этом турнире особенная, какой нет на других стартах.

Также мне понравилось выступать перед большой публикой, тренироваться и раскатываться на «шестиминутке» вместе с великими фигуристами…

Я, к примеру, увидел на тренировке Боян Цзиня и был впечатлен. Человек просто раскатывался, хоп, и сделал четверной сальхов. Просто пошел и сделал. Причем сделал так, будто тройной всего лишь скрутил. Он прыгучий, прям как дьявол какой-то.

— Говорят, что у азиатов другая физиология.

— «Физика», может, и другая, но природа ведь та же. Ему как-то удается преодолеть силу притяжения.

— В течение сезона в СМИ публиковалось множество материалов с громкими заголовками. «Фигурист, который заменит Плющенко», «Главная олимпийская надежда»… Не давит ли это на тебя?

— Я подобное просто не читаю и стараюсь проще к такому относиться, поэтому нет, не давит. Я и комментарии на форумах и в социальных сетях стараюсь не открывать. Понятное дело, что есть те, кто желает добра, но также есть и завистники. Могут настроение испортить, будет просто неприятно. Зачем это надо?!

— Раз ты уже затронул тему социальных сетей, то следующий вопрос такой: тебе наверняка болельщики присылают много писем…

— Сейчас уже нет (смеется). Все забыли.

— Ничего, скоро новый сезон, начнут снова. Но писали, я думаю, много. Читаешь все, что присылают, или нет? Хватает на это терпения?

— Да, действительно, писали очень много. Читаю. Все читаю и стараюсь всем отвечать.

— А есть ли какая-то необычная или забавная история, связанная с болельщиками?

— Один раз было такое, что во время чемпионата мира в Бостоне мы с Валентиной Михайловной, моим тренером, пошли в продуктовый магазин напротив гостиницы, и там меня узнал один парень. Сказал, что ему очень понравилось, как я выступал, сфотографировался со мной, позвал свою маму. Очень необычно было.

Еще был случай, когда одна девушка узнала меня в Мариинском театре. Она тоже подошла, сделала фотографию. В принципе, приятно, когда тебя вот так узнают.

— Как твоя семья переживала с тобой вместе этот непростой сезон?

— Семья, конечно, очень поддерживала. Это большое дело. Родные трансляции с соревнований смотрели, в том числе по ночам, звонили, писали.

Они же и огорчаются, и радуются вместе со мной. Но смотреть на мои выступления вживую не приходят по моей просьбе.

— Лучше, чтобы никто не видел?

— Это точно (смеется).

Как-то раз, когда мне было лет 12 или 13, мама сказала, что давно не была на моих соревнованиях и решила прийти на каток. И вроде бы она просто смотрела, но психологически это все равно давило. И тогда я понял, что лучше ей смотреть мои прокаты потом, в записи.

Может, родным и правда было бы приятно посмотреть на то, как я катаюсь вживую, но я чувствую себя не в своей тарелке, поэтому с тех пор мама не ходит на мои соревнования.

— В разных материалах можно прочесть разные истории о том, как ты попал в фигурное катание. Как все-таки это случилось на самом деле?

— Сейчас развеем все сомнения по этому поводу. Дело в том, что моя прабабушка, мамина бабушка, очень любила этот вид спорта, всегда смотрела соревнования, болела за наших фигуристов и приобщила к этому и мою маму. Когда мне было 5 лет, встал вопрос о том, в какую спортивную секцию отдать меня. Папа говорил – на борьбу, мама – на фигурное катание. И пока папа не собрался отвести на борьбу, мама меня отправила на каток.

Сначала я тренировался в ледовом дворце «Юбилейный», а потом, когда построили Академию фигурного катания, мы перебрались туда.

— Ты ведь живешь в Колпино, приходилось ездить так далеко?

— Я не всю жизнь в Колпино жил. До этого 15 лет жил в Приморском районе Санкт-Петербурга, а туда мы потом переехали.

— Какие у тебя отношения с другими членами нашей сборной команды?

— Вполне нормальные. Мы все общаемся между собой. Я стараюсь со всеми поддерживать хорошие отношения, не ссориться. И с Максом Ковтуном нормально общались, когда вместе тренировались в Америке.

— А удалось ли пообщаться с такими спортсменами как Хавьер Фернандес, Юзуру Ханю вне льда?

— Не совсем, так как у меня не очень хорошо с английским языком.  Хотя, когда я был в Америке, то заметно улучшил свои навыки общения на иностранном языке. Уже мог понимать, что мне говорят, пробовал отвечать.

— Как ты предпочитаешь проводить свободное от тренировок время?

— Мне нравится бильярд, настольный теннис. Если есть время и силы, бывает, хожу куда-нибудь, играю. Ну и, конечно, люблю кино. Мне комедии нравятся. И русские, и американские.

— А сериалы смотришь? «Игру престолов»?

— «Игру престолов»нет. Смотрел«Во все тяжкие», «Интерны», «Универ»…Но на сериалы особо времени нет. Обычно домой приходишь уставший и спать ложишься, уже не до сериалов.

— Что делаешь в первую очередь, когда возвращаешься с соревнований?

— Отсыпаюсь. Дня два лежу дома, ничего не делаю и ничего не хочу делать. Все равно, конечно, не совсем это получается. Мне присылают много писем, приходится на них отвечать по мере возможностей. Посплю – отвечу, еще посплю – еще отвечу (смеется). Вот так вот.

— Межсезонье началось для тебя достаточно бурно. Ты успел отслужить неделю в армии, в спортивной роте. Это было запланированно, или все решилось внезапно?

— О том, что я точно пойду в армию, я знал уже в январе, а в ноябре этот вопрос начал обсуждаться.

— Какие остались впечатления от службы Отечеству?

— Положительные. Мне все понравилось. Если бы не был спортсменом, ушел бы служить даже на год.

Мы 4 дня были в Краснодаре, а потом нас перевезли в Сочи на автобусе на присягу, а после нее отпустили.

На присяге было нелегко: жарко, нужно стоять, не двигаясь, еще автомат висит через плечо. Это сначала кажется, что он довольно легкий, а потом уже все: и спина начинает болеть, и домой хочется поскорее.

— По возвращении из армии ты успел окончить НГУ имени П.Ф. Лесгафта : сдать государственные экзамены, защитить диплом…

— Да, диплом, как раз будут вручать 27 июня, но я 26 уезжаю на сборы в Латвию.

— Что оказалось более волнительным: выступать на соревнованиях или защищать дипломную работу перед комиссией?

— Когда я защищал диплом понятно, что волнение было, но совсем чуть-чуть. И как-то оно потом вообще прошло. То есть я уже даже не читал там по бумажке, а от себя говорил. Волнительней, конечно, выступать на соревнованиях.

— Какие дальнейшие планы относительно учебы?

— Магистратура. Буду в этом учебном году поступать на заочное отделение.

— Видишь ли себя однажды тренером?

— Да.

— А если выбирать между выступлениями в шоу и тренерской карьерой?

—Сначала в шоу, а потом уже в тренеры. Почему бы и нет?

— Что касается нового сезона, какие у тебя планы, задачи?

— Это пока секрет. И про программы не спрашивай даже, это тоже секрет пока что (смеется).

— Хорошо. А есть ли образ, который ты бы хотел воплотить на льду?

— Есть такой образ, и он будет воплощен в этом году. Все скоро увидите.

— Слышал ли ты отзывы о твоем катании таких выдающихся постановщиков как Стефан Ламбьель, Илья Авербух и их готовности с тобой сотрудничать? Нет ли желания поработать с кем-то из них однажды?

— Это такой вопрос с подвохом. Как говорится, палка о двух концах. С одной стороны, что скажет об этом мой тренер-хореограф. Но с другой стороны, опять же, почему бы и нет? В принципе, меня все совершенно устраивает в моем тренере, хореографе, я не могу ничего плохого о них сказать.  Мне нравится с ними работать.

— Многие специалисты отмечают твою отличную прыжковую технику, хорошее скольжение и считают, что прибавлять тебе нужно в связках между элементами.

— Я тоже так считаю. У нас есть определенные задумки по этому поводу. Сейчас как раз работаем над этим на льду и ставим дорожку шагов.

— Какие у тебя планы на межсезонье?

— Межсезонье у меня уже закончилось, и все свои планы я выполнил. Мне нужно было пойти в армию и окончить университет, и, собственно, я это сделал. Теперь нужно вкатать программы и стабилизировать четверной сальхов.  Четверной тулуп в конце прошлого сезона был уже лучше.

— Кстати, ты ведь изменил заход на четверной тулуп на чемпионате мира?

— Да. Мы это сделали как раз перед отъездом на этот турнир. С нового захода мне прыгать стало гораздо удобнее.

— А как дела обстоят с другими четверными прыжками? Лутц, флип? Также бытует мнение, что с твоим тройным акселем можно скрутить и четверной.

—Лутц прыгать пробовал,  но пока что не получается. Флип я вообще не вставляю в программы из-за неправильного ребра. У всех оно внутреннее, а у меня наружное. Что касается акселя, то четыре с половиной оборота прыгать я не пробовал, да пока и не хочется это делать. Это колоссальная нагрузка. И крутка должна быть сильнее, и прыгать нужно выше.

— Не хочешь попробовать выполнять прыжки с поднятыми руками, тано, риппон, как делают это сейчас девочки?

— Мне тренер точно так же говорит (смеется). Но у меня сейчас нет цели делать прыжки с руками. Моя цель – вставлять четверные в программы.

— Есть уже планы, где и когда начнешь новый соревновательный сезон?

— Наверное, по традиции, сделаю это в Питере, на местных соревнованиях.

— Совсем скоро станет известно распределение спортсменов по этапам гран-при. Шестерка сильнейших фигуристов по итогам чемпионата мира вправе выбрать, на какие именно этапы отправиться. Ты уже определился?

— Один этап точно будет в России, в Москве, а второй или в Японии, или в Китае, все зависит от решения Юзуру Ханю. Мне предлагали также этап в Америке, но я отказался. И перелет туда довольно сложный, и каток по размерам отличается…

— Что ты можешь пожелать себе для достижения дальнейших успехов?

— Себе? Работать, работать и еще раз работать, все очень просто.

Источник: http://www.sports.ru/tribuna/blogs/figure_skating_chatting/980497.html