Своими мыслями о первом олимпийском командном турнире, в котором россияне одержали в Сочи убедительную победу, присутствовавшая на соревнованиях выдающийся тренер ТАМАРА МОСКВИНА поделилась с корреспондентом «Ъ» ВАЛЕРИЕЙ МИРОНОВОЙ.

— Имеет ли командный турнир право на дальнейшую олимпийскую, скажем так, жизнь?

— Имеет. Потому что ISU (Международный союз конькобежцев.— «Ъ») и, наверное, Международный олимпийский комитет, как я понимаю, стараются привнести в программы Олимпийских игр и соревнований по фигурному катанию новые виды и формы, способные поднять не только зрительский интерес, но также интерес рекламодателей и спонсоров.

— Справедливо, по-вашему, что в командном турнире медали завоевывают спортсмены, которые в личном турнире об этом даже мечтать не могут?

— В команде важен каждый винтик. Сломается — машина встала. Поэтому, не умаляя достоинств великих, которые занимают первые места, я отдаю дань уважения и тем ребятам, которые в индивидуальном турнире высоких мест не займут, но в командном — без них никуда. И все вместе эти фигуристы показывают, что их национальная федерация предприняла массу усилий для того, чтобы все виды фигурного катания в стране развивались. Нет в какой-то стране танцоров или спортивных пар развивайте, если хотите добиться олимпийского командного успеха. В Японии, например, развалилась прежняя первая спортивная пара, потому что партнер не смог получить японское гражданство. Так федерация быстренько организовала другую спортивную пару, где оба партнера японцы — и вот, пожалуйста, у них полная команда. Причем попала здесь даже в пятерку финалистов. Командный турнир, получается, двигатель прогресса фигурного катания в каждой отдельно взятой стране. Вот поэтому я к этим новым для Олимпиады соревнованиям отношусь очень положительно. Да, нам в свое время олимпийские медали давались совсем непросто. А теперь, смотришь, малоизвестный спортсмен — и уже олимпийский чемпион. Так надо же осознать, что командный турнир — совсем другие соревнования! И я за то, чтобы они были. Наше командное золото показывает, что все четыре вида у нас развиты, что был сделан правильный стратегический и тактический выбор: поставлены в команды те, на кого рассчитывали и которые все свои умения смогли реализовать. Мы показали пример другим федерациям: развивайте все виды, тогда и у вас будет полный комплект.

— Вы с парой Юко Кавагути—Александр Смирнов, если бы не травма партнера, тоже могли бы увезти из Сочи олимпийское золото…

— Ох уж эти пресловутые «бы»… Поэтому они и не попали сюда, что недотерпели, недодержали, не смогли. А кто дотерпел, додержал и смог, приехали — и вот они олимпийские чемпионы. Да, я могла бы быть тренером следующих олимпийских чемпионов, но не получилось. На эту ситуацию я смотрю трезво.

— Считаете ли вы правильным допускать к участию в олимпийском командном турнире десять команд, половина из которых очевидно несбалансированна. Может, стоит ограничиться пятью? Это и динамики соревнованиям придало: в один день все участники команд катали бы короткие программы, а на следующий — произвольные.

— Прежде надо проанализировать результаты. Катать короткую программу здесь было очень трудно психологически. В произвольной, поскольку ты или твой предшественник уже занял какое-то место, напряжение спадало и на первый план выходила физическая форма спортсменов. На мой взгляд, было бы целесообразнее в обеих программах выставлять одних и тех же фигуристов. Ведь когда они меняются, специалисты, оценивавшие накануне короткие программы одних, в какой-то мере дезориентированы появлением других. Да и зрителям было бы легче разобраться в правилах. Да, десять команд — много.

— Слабым звеном в нашей сборной не без оснований считали Евгения Плющенко. Но он все-таки сумел выжать максимум и с честью выбраться из непростой ситуации, в которой оказался накануне Игр. И все же не была ли его победа в произвольной программе спорной? Ведь канадец Кевин Рейнолдс сделал три четверных, а Плющенко — только один.

— Вспомните Олимпиаду в Ванкувере, где нашему более техничному Плющенко судьи предпочли более компонентного американца Эвана Лайсачека. Можно найти массу примеров подобного рода. Да, у Плющенко компоненты были выше, чем техника. Алексей Мишин как тренер и Плющенко как исполнитель прикинули: какие у нас могут быть ошибочки? Учитывая состояние, возраст и неучастие в соревнованиях последнего времени, решили, что, наверное, все-таки в технике. Значит, задача какая? Поднять на высокий уровень компоненты. А для этого надо было так скомпоновать программу, чтобы держать зрителей и специалистов в напряжении от начала до конца, чтобы они глаз от Жени не могли оторвать. В нашей профессиональной среде это называется замазать слабые стороны. Молодцы, это им удалось. Я бы на их месте сделала так же. Те из близкого окружения Плющенко, кто верил в его победу после травм, операций и прочих неприятностей, готовили его физически, технически, артистически, психологически таким образом, чтобы в эти два дня все сложить вместе и выжать максимум. Может быть, всего на один раз, но это удалось.

— Не ждет ли Плющенко разочарование в личном турнире?

— А что он теряет? Женя уже олимпийский чемпион и теперь свободно будет пытаться бороться за личную медаль. Пусть даже это и не удастся, зато он покажет всему миру, что в свои годы, со своими сложностями, на своей четвертой Олимпиаде все равно еще на высоте. Место в личном турнире для него уже не имеет никакого значения. Он выиграл на своей четвертой Олимпиаде, когда в него мало кто верил. До конца верили лишь те, кто видел его каждый день.

www.kommersant.ru