У тренера по фигурному катанию Нины Мозер переходный сезон, а в ее команде – смена поколений. За счет чего и кого будет и далее побеждать Mozerteam? Почему сама руководитель команды с легкостью отдаст двукратному олимпийскому чемпиону Максиму Транькову ведущий дуэт группы Евгению Тарасову и Владимира Морозова? Кем она хочет видеть Федора Климова после распада его пары с Ксенией Столбовой? И что за чудо-фигуристов корреспондент РИА Новости Анатолий Самохвалов увидит в декабре? Об этом в интервью самой Мозер.

Холдинг Мозер

— Нина Михайловна, вы обещали к сентябрю определиться со своим будущим.

— Ту паузу с определением дальнейшего жизненного пути, которую я решила взять до осени, теперь продлеваю до января. Пока отдыхаю, а до 1 января организовываю свое будущее.

— Госвласть?

— Нет. Я была доверенным лицом кандидата в мэры Москвы Сергея Семеновича Собянина. Но это не значит, что я собралась во власть. Это временные обязанности. У меня очень много предложений, очень много задумок, но пока я ими делиться не буду. Потому что какая-то их часть может исчезнуть. Mozerteam будет холдингом. Но что туда будет входить, это еще разработки. Там будут вещи, которые связаны с фигурным катанием, которые используют фигурное катание, и которые далеки от фигурного катания.

— Ваша группа парного катания сохранится?

— Она уже не сохранилась. Но на ее месте строится новая команда с потрясающими молодыми тренерами. Я наконец-то собрала коллектив специалистов, которые сумасшедшие энтузиасты. Они пашут, очень хотят результата и могут его сделать. Я долгие годы пыталась вырастить на катке своих спортсменов с нуля. Не брать чужих и доводить их до медалей, а именно воспитать своих детей. Даже создавала экспериментальную группу. Ничего не получалось, и я разогнала некоторых тренеров, на чье место пришли молодые Арина Ушакова и Филипп Тарасов, которые работают просто здорово. Помогают им Дмитрий Савин и Влад Жовнирский. Влад курирует этот эксперимент и отвечает за него.

А Тарасов — это человек, который впитал фигурное катание на генетическом уровне. Сын Юли Быстровой и Саши Тарасова – нашей знаменитой пары времен СССР. Филипп приехал к нам год назад с двумя парами, из которых мы сделали три, переставив всех партнеров. Алина Пепелева – его девочка, Роман Плешков – из нашей школы. Они уже выступили на этапе юниорского Гран-при в Линце. Привез к нам Филипп и фантастически талантливую девочку Лизу Жук. Настоящую чемпионку по духу. Меня она очень радует. Будет выступать в паре с Максимом Мирошкиным.

— Евгения Тарасова/Владимир Морозов под руководством Максима Транькова – это Mozerteam?

— Пока да.

— А потом?

— А потом посмотрим, удастся ли Максиму работать в самостоятельном режиме. Сейчас у него период экспериментов. Он пробует быть тренером, нервничает и очень волнуется. Он работает не каким-то приходящим тренером, а полностью отвечает за результат. Он спрашивает, консультируется, но я не вмешиваюсь.

— Если у него будет все хорошо, это уже будет группа Транькова, а не Мозер?

— Я на это надеюсь.

— Неужели вы готовы так легко отдать свою первую пару?

— Да.

— Подарите?

— Так нельзя говорить. Людей подарить невозможно.

— Просто обычно сами спортсмены уходят, а не тренер их передает в добрые руки, если мы говорим об успешных фигуристах.

— Да, это необычно, но понимаете, я свое дело сделала. Ко мне пришли юниоры, с которыми мы за четыре года собрали кучу званий и медалей, ребята стали заслуженными мастерами спорта.

— Но Тарасова/Морозов – это ведь ваш спортивный капитал, который нужен и при отстаивании каких-то интересов.

— Мне неинтересны старые проекты. Я прошла с ними определенный путь, я им благодарна за то, что реализовывали мои задумки, идеи, но я считаю, что в нужный момент надо всем расходиться и искать новые пути становления. Свежая кровь нужна как спортсменам, так и тренерам. Нельзя в работе с людьми топтаться на месте и делать одно и то же. Мы же не на заводе болванки делаем. Я и Максиму сказала: если мне снова захочется в это дело втянуться, я просто сделаю новое. То новое, которое соберет новую партию наград. В работе должна быть новизна. А я люблю хороший фреш.

Чаще всего спортсмены, когда добиваются результата, считают, что ничего менять не надо. А тренеру надо. Надо брать молодых, у которых за плечами нет ничего, но которые жаждут побед. Многие удивляются, ну как так я готова расстаться с Тарасовой/Морозовым, это ж деньги! Но это их жизнь. Пускай они развиваются. У меня ни на йоту нет сомнений в том, что я правильно сделала, отдав Тарасову и Морозова Транькову.

— Сильно ли эта пара может прибавить, или она уже зрелая, способная только на стабилизацию уровня?

— Я уже года полтора как говорила спортсменам, что нельзя сидеть на старом запасе. И встречала логичный вопрос: а зачем? У них есть куча медалей. Этот вопрос звучал из уст представителей разных видов спорта на протяжении всей истории. А я всегда с опаской, но за новаторство.

Женя и Володя должны победить в этом году на чемпионате мира. С ними надо индивидуально и много работать, кропотливо, точечно. С утра и до вечера. У меня уже больше года было ощущение, что больше не могу и не хочу. С таким ощущением чемпионами мира невозможно сделать даже очень талантливых людей, надо просто отходить и не пытаться доказывать что-то, не рассказывать о былых заслугах тренерских. Сейчас спорт не терпит совместительства, а превращаться в пустого говоруна, критикана я не хочу. У Максима есть желание и амбиции, он хочет доказать себе и окружающим, что этот пьедестал для него реален. И он очень хорошо работает, думает, пишет, анализирует. Это принесет результат. И он обязательно должен быть золотым для спортсменов, с которыми он начал работать!

Наступает новое время. Сейчас вот в фигурном катании будет дилемма – идти на сложные элементы или нет в связи с новыми правилами.

Самое страшное в русских парах

— Дилеммы, похоже, и нет, все за надежность. Не надо четверных прыжков и выбросов, все хорошо и так.

— А что хорошего? Самое страшное в наших русских парах то, что они шлифуют элементы, но то, что между ними, не замечают. Элемент является вкраплением в фигурное катание, а не наоборот, и этого у нас почти никто не понимает. Поэтому с большим трудом мы доказываем право на пальму первенства на международных соревнованиях. Взрослых.

— Вы готовы к тому, что Mozerteam будет не первой в новом олимпийском четырехлетии, учитывая, что на подходе ряд интересных юниорских пар?

— Да пускай они вырастут.

— Но вы начинаете с нуля. Новые тренеры, новые пары.

— Конечно. Но удастся ли им выигрывать сразу или нет, это уже второй вопрос.

— Вы пары конкурентов видели? Те, что у Великовых, у Сергея Доброскокова?

— Видела, но я смотрю на них, спортсменов, не как на конкурентов, а вычисляю, кто из них способен стать олимпийским чемпионом. Я отсмотрела Финал юниорского Гран-при прошлого сезона, видела весь русский контингент и убедилась, что из тех пяти пар, из тех десяти человек мне нравятся одна девочка и один мальчик из разных пар. Вместе они могли бы стать чемпионами.

— Это кто?

— Я не буду называть имена, конечно.

— Дарья Павлюченко и Александр Галлямов? Имена из разных пар.

— Не гадайте. Вы называете имена, а у меня ответ: понимаете, хорошо делать элементы можно и в юниорах, но дальше – фигурное катание. Это не только скорость и амплитуда, а в первую очередь владение коньком на большой скорости. Все пары, которые у меня добивались успеха, имели свой стиль и свое видение фигурного катания. У них, здесь, у меня, никогда не ставилась задача сделать элемент. Олимпиаду выигрывают те, для кого элементы второстепенны. Сегодня у нас очень много перспективных хороших деток. Не фигуристов пока.

— Вы точно пахать с передышкой на чай в вашем кабинете больше не станете?

— Нет, прежнего режима больше не будет. Три ведущие пары страны – это работа на разрыв аорты. С этим я покончила. Если мне захочется больше фигурного катания в жизни, то будет одна пара и в удовольствие. Или две. Но и у этой или этих пар будет постоянный тренер – не я. Я дала возможность Феде Климову поработать с одной парой и поняла, что он будет гениальным тренером. Когда я увидела то, что он сделал за полтора месяца, то просто обалдела. Он настолько умный человек, который впитал в себя такие вещи, сам их продумал и сам развил. Я даже предложила ему сделать научную работу для будущего. С ним очень интересно дискутировать и разговаривать. Сейчас я отдыхаю от фигурного катания, но, честно признаюсь, жду момента, когда мне захочется приходить сюда, на каток, почаще. И пить чай на этом диване. Как сейчас. У нас кипит чайник, а я делюсь с вами нашими планами о создании новой пары. Я буду ее плотно курировать. Это будет взрослая пара, не юниорская. И у нее будет тренер – скорее всего, Федор Климов.

— Пару? Взрослую? Новую?

— Да.

— Китайскую, что ли?

— Не-е-е-т, мы с вами не про иностранцев говорим, а про россиян. Даже две новые взрослые пары у нас будут.

— Мне трудно представить, кто бы это мог быть. У нас ведь взрослых пар нет сейчас кроме нескольких уже известных.

— Так вот я сделаю. Взрослую, «катальную» пару. Но не пытайте меня, оставьте интригу. Пока этой пары не существует, но у нас есть возможность ее создать.

— Натурализация?

— Нет. В декабре я вас приглашу и покажу этот дуэт. И вы, увидев его, поймете, что я считаю фигурным катанием.

— Вы будете курировать ее в качестве тренера или председателя попечительского совета?

— Тренера.

— То есть на следующий год вы возвращаетесь?

— Это не будет возвращением. Это будет моим очень интересным проектом.

— Вы же в курсе, что Ксения Столбова тренируется с французским фигуристом Андреем Новоселовым?

— Тема Ксении Столбовой уже давно всех интересует, ещё с тех пор, когда я в Канныне сказала, что их с Федором олимпийский сезон станет последним в их карьере. Я отталкивалась от слов спортсменки. Но так и получилось в конечном итоге. Сейчас я не хочу ничего говорить, я желаю ей удачи и надеюсь, что она будет откровенна и честна со своими новыми наставниками.

— Кто все-таки главный тренер на вашем катке?

— Фактически продолжаю руководить я. Если я приму радикальное решение в январе, то у меня будет совсем другая жизнь. В спорте у меня не будет ни кураторства, ни тем более тренерства. Иногда мне нравится такая перспектива. Недавно я разговаривала с одним генералом и окунулась в воспоминания этого долбаного Каннына. Так меня сковало от мыслей от той экипировки, тех обстоятельств и указывающих команд «туда не ходи, сюда не ходи». Это был ужас! После этой Олимпиады нужно еще долго восстанавливаться.

rsport.ru