В Москве проходит четвёртый этап Гран-при по фигурному катанию. В турнире спортивных пар принимают участие россияне Владимир Морозов / Евгения Тарасова, которых с недавних пор тренирует знаменитый немецкий фигурист, пятикратный чемпион мира, двукратный бронзовый призер Олимпийских игр Робин Шолковы (в паре с Алёной Савченко). Робин Шолковы рассказал о своей работе в группе Нины Мозер.

— В Москве я уже полторы недели, — уточнил Робин Шолковы. – Прилетел 5 ноября, пробуду здесь до 21-го. Потом вернусь в Германию, где у меня запланированы съемки в телевизионных проектах. Но в самом начале декабре я снова буду в Москву. Мой сложный график мы давно обсуждали с Ниной Мозер. Но когда она сказала: «Ты мне нужен здесь! Мне надо, чтобы ты приехал!» – я сразу сказал: «Ок. Я буду». Просто очень много времени заняло согласование разных деталей: контракт, условия работы и так далее. Но я здесь, и мы работаем вместе.

— На лёд вышли сразу после приезда?
— Да, сразу же! Я прилетел в Москву вечером, а уже утром следующего дня приступил к работе с двумя парами – Владимир Морозов / Евгения Тарасова и Александр Энберт / Василиса Даванкова. В обеих парах – молодые, талантливые ребята, хорошо владеют коньком. Но до нынешнего сезона они катались на юниорском уровне. И сейчас необходимо, чтобы им кто-то помог перейти во взрослое катание. Я говорю не про элементы, а про их исполнение, презентацию. Например, самое простое движение рукой: ты можешь сделать так (показывает), а можешь – так (показывает). И в этом – большая разница (смеётся)! Я понимаю, что нам предстоит большая работа. И сейчас половину времени мы работаем над элементами, а вторую – узнаём друг друга, учимся работать вместе. Ребятам нужно научиться понимать, что я хочу от них, что я имею в виду.

— Между собой вы общаетесь на английском?
— Да. И ещё языком жестов (улыбается). Конечно, ребятам не просто! Особенно Евгении и Владимиру. Перед стартом московского этапа Гран-при они очень нервничали. Наверное, думали: приехал какой-то парень из Германии, хочет что-то поменять. Поэтому, в первую очередь, нам необходимо научиться понимать друг друга. Конечно, мы будем что-то менять, улучшать. Но решили отложить все изменения на период после соревнований в Москве.

— Можете уже отметить какие-то положительные сдвиги в работе с парами?
— Я вижу, что ребята меня слушают и пытаются что-то делать. Ведь можно слушать, что говорит тренер, кивать, а потом выходить на лёд – и ничего не делать. А я вижу, что ребята прислушиваются, стараются. Замечаю, как после исполнения какого-то элемента смотрят на меня, хотят увидеть мою реакцию. Конечно, у меня есть идеи, что мы можем сделать, изменить. Но надо дождаться, как Евгения и Владимир выступят на соревнованиях. Для них сейчас и так слишком много информации. В прошлом году они катались на юниорском уровне, а теперь они взрослые до конца своей жизни в спорте (улыбается). Они понимают, что во взрослом фигурном катании все гораздо сложнее и серьезней. Им придется не только кататься, но и разговаривать с журналистами, ходить на телевидение. Им придется научиться справляться с этим. Пока я считаю самым лучшим вариантом для ребят – просто дать им кататься. Оберегать их от всего, укутывать – как папа или старший брат. Важно, чтобы они чувствовали себя комфортно и уверено.

— А какая из пар изначально произвела на вас лучшее впечатление?
— Мне нравятся обе пары. Они уникальны по-своему, и совсем не похожи друг на друга. Одна – более артистичная, другая – более спортивная. Уверен, что у обеих пар впереди большое будущее. Конечно, если не будет травм, и ребята продолжат много работать. Я могу им в этом помочь – естественно, только если они сами этого захотят. У меня есть несколько интересных идей. И, опять же, я говорю не о каких-то элементах, а о презентации. В общем, если всё сложится, у ребят всё будет прекрасно!

— А ваши пары имеют шансы выиграть Олимпийские игры?
— О, сейчас я не могу об этом говорить. Пока ребята очень далеки от олимпийского пьедестала. У них большой потенциал, но они делают только первые шаги во взрослом катании. Поэтому говорить об олимпийских шансах ещё очень рано.

— Сейчас вы делаете первые шаги в тренерской работе. Вам нравится?
— Я только закончил карьеру фигуриста – катался ещё в марте-апреле этого года. Летом поехал в спортивный лагерь в Германии в качестве тренера, поработал там четыре недели с людьми разного уровня: от маленьких деток 5-6 лет, которые делают первые шаги в фигурном катании – до взрослых, вполне профессиональных фигуристов в возрасте до 24-х лет. Они приехали из разных стран – из Дубаи, Канады и, конечно, Германии. Вот это был мой совершенно первый опыт работы тренером. Сейчас я могу сказать о себе: да, я – тренер. Но чтобы стать действительно хорошим тренером, нужны годы работы.

— А что для вас сложнее: быть фигуристом или тренером?
— Сейчас, конечно, работа тренера мне представляется более сложной – потому что она для меня новая. Когда я смотрю, как исполняются элементы, я вижу, что хорошо, а что нет. Но дальше я должен решить: лучше мне подойти к фигуристам или подождать, когда они подойдут ко мне. Это первое решение, которое мне необходимо принять. Далее я должен понять, как сказать, доступно объяснить ребятам – как им лучше сделать, что изменить. И, естественно, мне нужно найти правильный тон общения со спортсменами. Важно понять: в данный конкретный момент лучше прикрикнуть – или сказать спокойнее, деликатней. Этот процесс принятия решений – постоянный. И даже с одной парой каждый день всё по-разному: сегодня они пара и работают вместе, а завтра у них конфликт, они ругаются или не общаются друг с другом. И тут уже не до работы, сначала их нужно помирить, разрешить конфликт, а потом уже продолжать тренировку. Но что я хочу сказать? Мне очень нравится работать с обеими парами в Москве, они действительно хотят учиться, внимательно слушают меня.

— А с двукратными олимпийскими чемпионами Татьяной Волосожар и Максимом Траньковым не планируете работать?
— Посмотрим. Я здесь, и я готов помогать! Если меня спросят, я, конечно, буду рад помочь. Теперь всё изменилось, мы больше не соперники на льду. Мы теперь – одна команда, вместе работаем в группе Нины Мозер. Здесь замечательно построена работа, нет такого: это только мой тренер, а это – твой.

— Как вы включались в рабочий процесс?
— Сейчас для меня всё новое. Как я уже говорил: тут все работают, как одна команда, как одна семья. Пока я не начал что-то серьезно менять. У одной пары была травма, на прошлой неделе ребята не катались. Другая пара готовилась к важным соревнованиям. Мы пока просто присматриваемся друг к другу. Сейчас мне ещё сложно говорить о своем месте в этой команде. Признаюсь, мне непросто. Все вокруг общаются на русском, и я не понимаю, о чём спортсмены и другие тренеры говорят друг с другом. То ли они обсуждают элементы, то ли комментируют: «О, этот Робин опять какую-то ерунду сморозил!» (смеётся). Это, конечно, шутка. В группе Мозер все стараются мне помогать, даже по мелочам.

— А вообще, вам сложно даётся переход от спортсмена к тренеру?
— Иногда бывает очень сложно. Когда я вижу, что ребята делают что-то не так, мне очень хочется выйти на лёд и исполнить самому. Но я стараюсь не спешить, жду, когда ребята сами подойдут и спросят совета.

— Контракт с группой Нины Мозер у вас подписан только до конца 2014 года. Вы уже решили – продлите его или нет?

— Пока я даже не задумывался об этом. Мы только начали работу, и пока не понятно, могу я быть полезен этой команде. Многое будет зависеть от результатов выступления ребят. В конце года мы с Ниной сядем и обсудим, нужен я дальше или нет. А сейчас мне важно найти подход к парам, помочь. Если мы сработаемся, если у нас всё получится, если ребята скажут, что я им нужен – я буду рад продлить контракт.

— В самом начале интервью вы рассказали о телевизионных проектах в Германии. Это какие-то шоу или другие программы?
— Одно шоу – в нём звезды из разных областей жизни учатся прыжкам в воду у профессиональных спортсменов. Мне рассказали, что на российском телевидении шла такая программа, и было очень интересно. У меня первая запись состоится 29 ноября в Мюнхене.

— С 10-метровой вышки уже прыгали?
— Нет. Пока только с трёхметрового трамплина (улыбается). Сейчас на тренировках шоу мы больше внимания уделяем технике прыжка. Во время полёта очень сложно контролировать своё тело от кончиков пальцев до макушки. Я же фигурист, а не дайвер! А другой телевизионный проект в Германии – не шоу, а программа, где за большим столом сидят люди разных профессий – актеры, повара, спортсмены – и обсуждают разные актуальные события. Затрагиваем все темы, не касаемся только политики.

— В Москве у вас есть свободное время? Успели где-то побывать, что-то посмотреть?
— Нет, пока нигде не был. В прошлую субботу ребята звали меня сходить вечером куда-то, но я был совсем не живой. Организм сложно переносит разницу во времени. Особенно трудно мне вставать утром. Так что, в Москве у меня пока только каток и квартира. И мне этого достаточно, я же приехал сюда работать. К тому же, сейчас я без жены. Может, в декабре приеду с женой, тогда точно надо будет куда-то выбраться, посмотреть Москву. Я ведь в российской столице был много раз, когда приезжал на соревнования. Несколько раз гулял на Красной площади, посещал другие красивые места. Мне очень нравится этот город!

— Российское пиво уже попробовали? Как оно вам – по сравнению с немецким?
— Да, я пробовал ваше пиво. Вполне нормальное! Хотя я больше люблю вино (улыбается).

allsportinfo.ru