На протяжении собственной спортивной карьеры с Пегги Шварц нынешний тренер олимпийских чемпионов в парном катании Алены Савченко/Брюно Массо Александер Кениг ни разу ничего не выигрывал. Был третьим на дебютном чемпионате Европы в 1988-м в Праге, шесть раз выступал в чемпионатах мира и трижды – на Олимпиадах, где немецкая пара стабильно приходила к финишу седьмой. В интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елене Вайцеховской Кениг объяснил, почему до сих пор не обсуждал со своими учениками перспективу дальнейшей работы, а заодно поделился секретом, как сохранить в себе мотивацию после олимпийской победы.

— Александер, на тренировке в Милане ваши спортсмены в очередной раз поразили всех своей необычайной свежестью и энергией. Что значит для вас троих этот старт? Ведь главная в карьере медаль, как ни крути, уже выиграна.

— Возможно, все дело в том, что мы не воспринимаем чемпионат мира как продолжение олимпийского сезона. Он совершенно отдельная страница карьеры, очередной главный старт, на котором, считаю, должны быть предельно сосредоточены как спортсмены, так и их тренеры. Мы все разъехались сразу после Игр в разные стороны, чтобы иметь возможность максимально отдохнуть как от соревнований и тренировок, так и друг от друга. Договорились, что через неделю соберемся и уже тогда примем решение – продолжать нам сезон или нет. Это касалось как раз поездки в Милан. Раз уж мы решили выступать, значит, не должны смотреть на этот турнир как на нечто второстепенное.

— О том, что будет в вашей совместной жизни после Милана, вы думали?

— Вообще не поднимали после Олимпийских игр тему дальнейших планов, дальнейшей карьеры. Это потребовало бы «свободных» мозгов, времени, каких-то дополнительных эмоций, обсуждений с близкими, пришлось бы отвлечься от подготовки к соревнованиям, а переключать голову в тот момент, когда готовишься к мировому первенству, – это точно лишнее для всех нас. Особенно в ситуации, когда многие ждут от нас победы.

— У Алены и Брюно было много шоу после того, как закончились Игры?

— Не слишком. Я не считал, но вряд ли наберется больше десятка выступлений.

— В целом вы удовлетворены тем, как прошла подготовка к чемпионату мира?

— Абсолютно. Мы прекрасно отработали полную неделю перед приездом в Милан: никто ни разу не заболел, не травмировался. Никаких изменений в программах мы тоже не планируем — в части элементов решили оставить обе постановки в том же виде, как это было в Пхенчхане. С другой стороны, это тоже определенное достижение: не облегчать программы, когда самый главный старт уже состоялся и накапливается определенная эмоциональная и физическая усталость.

— Насколько тяжело вам как тренеру дались эти четыре года?

— Быть тренером вообще тяжело. Потому что ты – тот самый человек, на ком лежит ответственность за то, чтобы спортсмены были здоровы, пребывали в хорошем настроении, чтобы они были в хороших отношениях между собой, чтобы не просто выполняли на тренировках определенную нагрузку, но выполняли ее с тем качеством и интенсивностью, которую ты хочешь видеть как тренер. Все это сильно обостряется, когда речь идет о том, чтобы бороться за победу на Олимпийских играх.

— При том что вы сами принимали участие в трех Олимпиадах, вам никогда не приходилось проделывать этот путь с учениками столь высокого класса и, соответственно, притязаний. Не было страшно совершить неправильный шаг на этом пути?

— Открою вам секрет: тренер, да и его спортсмены тоже, вообще не должны слишком много думать о том, выступают ли на Олимпийских играх, на чемпионате Европы или на национальном первенстве. Задача у спортсменов всегда одна: чисто выполнить все то, что они много раз делали на тренировках. Когда мы катались с Пегги Шварц у Хайдемари Штайнер-Вальтер и Кнута Шуберта, они учили нас именно этому. Другой вопрос, что быть спортсменом во сто крат проще. Все, за что ты отвечаешь, — это быть в порядке самому и не убить партнера, если вдруг что-то пошло не так. Ну, и по возможности не слишком расстроить тренера результатом. Все остальное проходит мимо. Об огромном количестве вещей спортсмену вообще нет нужды задумываться.

Быть тренером – это реальный ад, особенно когда велика ответственность за результат. Ты стоишь по ту сторону борта, и когда твои спортсмены начинают кататься, приходит пронзительное ощущение, что ты уже ничего не можешь сделать и ни на что не можешь повлиять. Даже если разобьешься в лепешку.

— По этому поводу однажды очень хорошо сказала Тамара Москвина: «Во время соревнований место тренера — в буфете».

— Она отчасти права. В принципе тренер у борта и не должен пытаться на что-то влиять – вся работа уже сделана. Но психологически ты все равно непрестанно ощущаешь какую-то глобальную внутреннюю беспомощность. Наверное, потому у тренеров так много седых волос.

— Я разговаривала с Аленой Савченко в Пхенчхане сразу после того, как они с Брюно выиграли золотые медали, и она сказала, что не исключает продолжения карьеры до следующих Олимпийских игр. Скажите честно: вы верите в такую возможность?

— Честно я могу сказать вам только одно: я и вправду не думал об этом. Возможно, просто запрещаю себе думать. Во-первых, есть слишком много вещей, которые требуют моего постоянного контроля, и я сознательно не хочу ничем больше забивать свою голову, а во-вторых, мои спортсмены должны чувствовать, что мыслями я ежесекундно с ними, а не витаю где-то еще. Насчет дальнейших планов мы поговорим после чемпионата мира. И я обязательно поставлю вас в известность, как только решение будет принято.

rsport.ru